Она доведена до отчаяния. Уолли Лэмб

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с доктором Килдером. – Когда-то это была моя комната.

      – Бабушка говорила. – Я подумала открыть нижний ящик комода и спросить об Алане Лэдде, но не решилась. – Можешь спросить у меня слова, если хочешь.

      Мать взяла у меня список и уставилась на него. У нее в глазах стояли слезы.

      – Этот дом действует мне на нервы, – призналась она. – Твоя бабушка хочет как лучше, но…

      – Ты не по порядку спрашивай, а вразбивку.

      – Ладно, – сказала она. – Беспечный.

      – Легкомысленный.

      – Отъявленный.

      – Мерзкий.

      – Годится. Панацея.

      – Лекарство от всех болезней.

      Мать отложила тетрадь.

      – Мы съедем отсюда, Долорес, как только я справлюсь по деньгам. Обещаю.

      – Лекарство от всех болезней, – повторила я.

      – От болезней, ага… Забавно, я провела там больше полугода, приводя себя в порядок, разбираясь, почему мой брак превратился в одно бесконечное извинение, и нашла истоки проблемы: когда он сел за руль треклятого «Кадиллака» старой Мэсикоттши. Дело в том…

      – Ты слова спрашивать будешь?

      – Извини. Парадокс?

      – Парадокс?

      – Парадокс.

      – Пропустим, – сказала я. – Потом вернемся.

      – Я же взрослая женщина, правильно? Я могу курить, если хочу, правильно?.. Я ненавидела каждую секунду, пока он работал на эту богатую тварь, но не осмеливалась высказывать недовольство. Знала свое место, ага… – Она вскочила и забегала по комнате, но остановилась и улыбнулась при виде своей картины с летающей ногой: – Понравилось?

      – Неплохо, – ответила я. – Даже круто.

      Мать провела кончиками пальцев по поверхности холста.

      – Одну из моих работ повесили в столовой клиники. Натюрморт. Но эта мне показалась лучше. Моя любимая.

      – А что такое репрессии? – спросила я.

      – Что? – Мать вгляделась в мой список слов.

      – Ты сказала, что это дом репрессий. Что такое репрессии?

      Мать опустилась на кровать и улеглась на спину.

      – Когда все держат в себе. Винят себя за все. Доктор Марки, с которым я работала, сказал, что моя проблема от воспитания в нездоровой среде. Оно вызвало у меня эмоциональный запор, поэтому мы с Тони… Это, кстати, слова врача.

      – Бабушке не говори, – предостерегла я. – Она взбесится, как собака.

      Мать погладила меня по щеке тыльной стороной руки. Прикосновение было прохладным.

      – Знаешь, чего я боялась в клинике? Я боялась, что когда меня выпустят, ты уже изменишься. Но ты не изменилась. Ты все такая же.

      В ее отсутствие я обезвредила сестер Писек и начала писать любовные стихи в моем запиравшемся на ключ дневнике. Если бабка расходилась не на шутку, я сбегала в тату-салон к Роберте выкурить СКАЧАТЬ