Тайна булгаковского «Мастера…». Эдуард Филатьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Крупской. Мы с ним письмо это вместе долго сочиняли. Когда оно уже было напечатано, он мне вдруг сказал: „Знаете, пожалуй, я его лучше перепишу от руки “. И так и сделал».

      Встреча с женой Ленина, описанная в рассказе «Воспоминание…», произошла в тот самый момент, когда Михаил Афанасьевич носил полушубок, о котором лишний раз даже говорить не решался…

      «… чтобы не возбуждать в читателе чувство отвращения, которое и до сих пор терзает меня при воспоминании об этой лохматой дряни… Мой полушубок заменял мне пальто, одеяло, скатерть и постель».

      В этом-то одеянии Булгаков и предстал перед Крупской:

      «В три часа дня я вошёл в кабинет… Надежда Константиновна в вытертой какой-то меховой кацавейке вышла из-за стола и посмотрела на мой полушубок.

      – Вы что хотите? – спросила она…

      – Я ничего не хочу на свете, кроме одного – совместного жительства. Меня хотят выгнать. У меня нет никаких надежд ни на кого, кроме Председателя Совета Народных Комиссаров. Убедительно прошу передать ему это заявление.

      И я вручил ей свой лист.

      Она прочитала его.

      – Нет, – сказала она, – такую штуку подавать Председателю Совета Народных Комиссаров?

      – Что же мне делать? – спросил я и уронил шапку.

      Надежда Константиновна взяла мой лист и написала сбоку красными чернилами:

      «Прошу дать ордер на совместное жительство».

      И подписала:

      Ульянова.

      Точка.

      Самое главное то, что я забыл её поблагодарить.

      Забыл.

      Криво надел шапку и вышел.

      Забыл…

      Вот оно неудобно как…

      Благодарю вас, Надежда Константиновна».

      И Булгаковых на Большой Садовой прописали. Сестра Надежда позднее рассказывала:

      «Земских выписали, а Михаил Афанасьевич остался на правах постоянного жильца. С ним жила и была прописана его жена – Татьяна Николаевна».

      Об этой с таким трудом завоёванной жилплощади Булгаков вспоминал потом часто. Это о ней устами своего героя восклицал он в «Мастере и Маргарите»:

      «– Уу, проклятая дыра!»

      Это на её описание в «Театральном романе» не пожалел он тусклых красок:

      «Из кухни пахло жареной бараниной, в коридоре стоял вечный, хорошо известный мне туман, в нём тускло горела под потолком лампочка».

      Именно в этой квартире, оставив её «родной» номер (50) и назвав «нехорошей», Булгаков поселит дьявольскую компанию во главе с Воландом.

      Решив проблемы, касавшиеся вопроса «где жить?», Булгаков стал пытаться ответить и на другой не менее важный вопрос: «на что жить?». Он давно уже понял, что одними фельетонами, печатавшимися в разных газетах от случая к случаю, средств к достойному существованию не добудешь. Громкого имени подобные статьи-однодневки тоже составить не могли.

      Выход СКАЧАТЬ