Белеет парус одинокий. Валентин Катаев

Чтение книги онлайн.

      – Павлик!

      Она вырывает у кухарки из рук Павлика.

      – Бож-же мой, какой стал тяжелый!

      Павлик открывает совершенно черные со сна глаза, с безгранично равнодушным изумлением говорит:

      – О? Тетя!

      И засыпает опять.

      Ну да, конечно, конечно же это тетя! Отлично знакомая, дорогая, родная, но только немножко забытая тетя. Как можно было не узнать?

      – Петя? Мальчик! Какая громадина!

      – Тетя, вы знаете, что с нами было? – сразу же начал Петя. – Тетя, вы ничего не знаете! Да тетя же! Вы слушайте, что только с нами было. Тетя, да вы же не слушаете! Тетя, вы же слушайте!

      – Хорошо, хорошо, только не всё сразу. Иди в комнаты. А где же Василий Петрович?

      – Здесь, здесь…

      По лестнице поднимался отец:

      – Ну, вот и мы. Здравствуйте, Татьяна Ивановна.

      – С приездом, с приездом! Пожалуйте. Не укачало вас?

      – Ничуть. Прекрасно доехали. Нет ли у вас мелочи? У извозчика нет с трех рублей сдачи.

      – Сейчас, сейчас. Вы только не беспокойтесь… Петя, да не путайся же ты под ногами… После расскажешь. Дуня, голубчик, сбегайте вниз – отнесите извозчику… Возьмите у меня на туалете…

      Петя вошел в переднюю, показавшуюся ему просторной, сумрачной и до такой степени чужой, что даже тот черномазый большой мальчик в соломенной шляпе, который вдруг появился, откуда ни возьмись, в ореховой раме забытого, но знакомого зеркала, освещенного забытой, но знакомой лампой, не сразу был узнан.

      А его-то, кажется, Петя мог узнать без труда, так как это именно и был он сам!

      X. Дома

      Там, в экономии, была маленькая, чисто выбеленная комнатка с тремя парусиновыми кроватями, покрытыми летними марсельскими одеялами[78].

      Железный рукомойник. Сосновый столик. Стул. Свеча в стеклянном колпаке. Зеленые решетчатые ставни-жалюзи. Крашеный пол, облезший от постоянного мытья.

      Как сладко и прохладно было засыпать, наевшись простокваши с серым пшеничным хлебом, под свежий шум моря в этой пустой печальной комнате!

      Здесь было совсем не то.

      Это была большая квартира, оклеенная старыми бумажными шпалерами[79] и заставленная мебелью в чехлах.

      В каждой комнате шпалеры были другие и мебель другая. Букеты и ромбы на шпалерах делали комнаты меньше. Мебель, называвшаяся здесь «обстановка», глушила шаги и голоса.

      Из комнаты в комнату переносили лампы.

      В гостиной стояли фикусы с жесткими вощеными листьями. Их новые побеги торчали острыми стручками, как бы завернутыми в сафьянные[80] чехольчики.

      Свет переставляемых ламп переходил из зеркала в зеркало. На крышке пианино дрожала вазочка – это по улице проезжали дрожки. Треск колес соединял город с домом.

      Пете ужасно хотелось, поскорее СКАЧАТЬ