Детство. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кричал дед, сверкая глазами, и было странно, что, маленький такой, он может кричать столь оглушительно.

      Мать встала из-за стола и, не торопясь отойдя к окну, повернулась ко всем спиною.

      Вдруг дядя Михаил ударил брата наотмашь по лицу; тот взвыл, сцепился с ним, и оба покатились по полу, хрипя, охая, ругаясь.

      Заплакали дети, отчаянно закричала беременная тетка Наталья; моя мать потащила ее куда-то, взяв в охапку; веселая рябая нянька Евгенья выгоняла из кухни детей; падали стулья; молодой широкоплечий подмастерье Цыганок сел верхом на спину дяди Михаила, а мастер Григорий Иванович, плешивый, бородатый человек в темных очках, спокойно связывал руки дяди полотенцем.

      Вытянув шею, дядя терся редкой черной бородою по полу и хрипел страшно, а дедушка, бегая вокруг стола, жалобно вскрикивал:

      – Братья, а! Родная кровь! Эх вы-и…

      Я еще в начале ссоры, испугавшись, вскочил на печь и оттуда в жутком изумлении смотрел, как бабушка смывает водою из медного рукомойника кровь с разбитого лица дяди Якова; он плакал и топал ногами, а она говорила тяжелым голосом:

      – Окаянные, диќое племя, опомнитесь!

      Дед, натягивая на плечо изорванную рубаху, кричал ей:

      – Что, ведьма, народила зверья?

      Когда дядя Яков ушел, бабушка сунулась в угол, потрясающе воя:

      – Пресвятая Мати Божия, верни разум детям моим! Дед встал боком к ней и, глядя на стол, где всё было опрокинуто, пролито, тихо проговорил:

      – Ты, мать, гляди за ними, а то они Варвару-то изведут, чего доброго…

      – Полно, Бог с тобой! Сними-ка рубаху-то, я зашью… И, сжав его голову ладонями, она поцеловала деда в лоб; он же, – маленький против нее, – ткнулся лицом в плечо ей:

      – Надо, видно, делиться, мать…

      – Надо, отец, надо!

      Они говорили долго; сначала дружелюбно, а потом дед начал шаркать ногой по полу, как петух перед боем, грозил бабушке пальцем и громко шептал:

      – Знаю я тебя, ты их больше любишь! А Мишка твой – езуит, а Яшка – фармазон! И пропьют они добро мое, промотают…

      Неловко повернувшись на печи, я свалил утюг; загремев по ступеням влаза, он шлепнулся в лохань с помоями. Дед впрыгнул на ступень, стащил меня и стал смотреть в лицо мне так, как будто видел меня впервые.

      – Кто тебя посадил на печь? Мать?

      – Я сам.

      – Врешь.

      – Нет, сам. Я испугался.

      Он оттолкнул меня, легонько ударив ладонью в лоб.

      – Весь в отца! Пошел вон… Я был рад убежать из кухни.

      Я хорошо видел, что дед следит за мною умными и зоркими зелеными глазами, и боялся его. Помню, мне всегда хотелось спрятаться от этих обжигающих глаз. Мне казалось, что дед злой; он со всеми говорит насмешливо, обидно, подзадоривая и стараясь рассердить всякого.

      – Эх вы-и! – часто восклицал он; долгий звук «и-и» всегда вызывал у СКАЧАТЬ