Философия поэзии, поэзия философии. Евгений Рашковский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Философия поэзии, поэзия философии - Евгений Рашковский страница 21

Название: Философия поэзии, поэзия философии

Автор: Евгений Рашковский

Издательство: Алетейя

Жанр: Философия

Серия:

isbn: 978-5-906860-02-6

isbn:

СКАЧАТЬ – чего стóит!) – против Соплиц, бесчинствует в захваченном доме Судьи. Бесчинствует и сам граф. И тогда –

      …wszystkich zagłuszył wrzask Zosi,

      Która krzyczała, Siędzię objąwszy rękemi,

      Jak dziecko od Żydów kłute igełkami.

      («…Всё перекрыл визг Зоей, // обхватившей Судью руками, // словно дитя, которого евреи колют иголками». – Там же, строки 668–670).

      К чести Мицкевича, следует сказать, что и здесь сохранена поэтом та ироническая дистанция, которая характеризует весь его поэтический дискурс при описаниях старой, шляхетской, былинной, «сарматской» Польши…

4

      И за всем этим любованием-развенчанием архаической старины – во всём его амбивалентном блеске и драматизме – открывается другой, новый мiр: мiр собственно истории. Истории динамичной, пламенеющей, если можно так выразиться – огнестрельной[113].

      Остановимся на активных и разнохарактерных героях этой Собственно-Истории, т. е. истории осознанной.

      Сам заглавный герой поэмы – юный пан Тадеуш Соплица – борец за свободу Польши и освободитель (вместе с невестою Зосей) своих крестьян.

      Император Наполеон – он как бы «за кадром», но именно с ним и с его воинством наивно связывают тогдашние поляки надежды на восстановление своего отечества.

      Как известно, и сам Мицкевич заплатил немалую дань романтической наполеоновской мифологии. И всё же, текст поэмы свидетельствует, что «наполеонизм» Мицкевича далеко не безоговорочен.

      Один из эпизодических персонажей поэмы – сельский мудрец, шляхтич-крестьянин Мацей Добжиньский, рыцарь без страха и почти что без упрека, отказывается сражаться за Польшу в подчиненном Наполеону легионе легендарного Домбровского:

      Sam widziałem, kobiety w wioskach napastują,

      Przechodniów odzierają, kościoły rabują!

      Cesarz idzie do Moskwy! daleka ta droga,

      Jeśli Cesarz Jegomość wybrał się bez Boga!

      («Сам видал: [французы] бесчестят женщин по деревням, // обирают путников, грабят храмы! // Император идет на Москву? Только далека Его Величеству дорога, коли отправился он [в поход] без Бога». – Кн. 12 – «Возлюбим друг друга!», строки 392–395).

      Генерал Домбровский и его соратники. Они приходят в составе войск Наполеона на отторгнутую императорской Россией землю Великого княжества Литовского как освободители. Кстати сказать, в составе легиона Домбровского возвращаются в Беловежье и помирившиеся былые враги – Тадеуш Соплица, успевший получить боевую рану, и молодой граф Горешко.

      Домбровский обращается к состарившейся шляхетской вольнице, чьи тяжелые, неудобные, устаревшие к началу XIX столетия мечи и сабли – как бы живые для их владельцев существа, носящие имена собственные:

      Widzieć te Scyzoryki i te wasze Brytwy,

      Ostatnie ekzemplarze starodawnej Litwy.

      («Видать, все эти ваши Перочинные Ножички да Бритвы – // Последние реликты старосветской Литвы». – Кн. 12 – «Возлюбим друг друга!», строки 250–251).

      И мало кому из воинства генерала Домбровского, привыкшего к новейшему огнестральному оружию и легким штыкам, СКАЧАТЬ



<p>113</p>

Об антитезе холодного и огнестрельного оружия в поэме речь у нас пойдет ниже.