Дорожная традиция России. Поверья, обычаи, обряды. Владимир Коршунков

Чтение книги онлайн.

      Вот несколько вятских быличек о том, как «нечистый» садится к проезжающему мимо опасного места.

      Две из них были записаны в Кумёнской волости художником А. В. Фищевым (1875–1965) уже в старости, по воспоминаниям его детства и юности: «Ехал я из села Вожгалы в Кумёны. Знаете, есть такое место, не доезжая до ворот между кумёнскими и мухинскими полями, где небольшой лесок. Самое страшное место! Проехал я ворота-те. До Кумён осталось почти три версты. Лошадь не может идти. Идёт, идёт, да остановится. Ну, думаю, “пассажир” сел. Ехали до Кумён не меньше двух часов. От лошади пар идёт. Приехал домой, соскочил с саней “Иван Иванович” – это “он”». Другой случай рассказывала нищая Алёшиха. Мужу неё – коновал, «дошлой был мужик», «знался с нечистым», кумом его называл. Ехала как-то раз Алёшиха с мужем мимо леса. Муж остановился, пошёл к «куму». Вернулся. Сказал, что кум его угостил. «Да вот он пришёл проводить. Подвиньсь, – говорит, – дай место куму». Она смотрит: вроде никого нет. А лошадь чуть плетётся, еле идёт[140].

      Н. А. Рябова (1926 г. р.) из пос. Суна Кировской области упоминала о «рябовской поскотине» – огороженном загоне между д. Копырята и д. Быки. Это место считалось опасным, в нём происходили загадочные события. Её отец ехал там однажды. «А мерин идёт тихо, словно тонну везёт. Лошадь выбивается из сил, вся мокрая». Когда отец приехал домой, «ему послышалось, что кто-то затопал, захохотал, как будто много народу сошло». Жена ему растолковала: «Так это леший у тебя в телеге-то сидел». На поскотине, как говорили, «водилась нечистая сила», там «леший озоровал»[141]. У д. Здерихино того же Сунского района при дороге было «чёртово городище». Т. Ф. Мурина (1931 г. р.) рассказывала, что её брат поехал на лошади свататься, и вот там «лошадь встала, и ни с места». Он и переобувался «на косую ногу», и лошадь перепрягал, и «кольца у дуги сделал в обратную сторону, чтоб в сторону смотрела» – ничего не помогало. Ну, брат перекрестился, прочитал молитвы – тогда услышал чей-то смех, а лошадь с места и тронулась[142].

      Вообще на Вятке часто рассказывали о том, как леший подсаживался к ехавшему путнику, чаще всего – невидимкой, и лошадь тогда выбивалась из сил[143].

      Лошадь не хотела или не могла толком идти и тогда ещё, когда на повозку подсаживался колдун. Художник В. М. Максимов, автор известной картины «Приход колдуна на крестьянскую свадьбу» (1875), в конце XIX в. посылал в Этнографическое бюро В. Н. Тенишева сведения о жизни русских крестьян Новоладожского уезда Санкт-Петербургской губернии. Сам Максимов был знаком с одним тамошним колдуном и записал его рассказ «о том, как он сделался знающим человеком (попросту колдуном)». Судя по всему, его-то Максимов и запечатлел на своей картине. Первая встреча художника с ним произошла так. Как-то подвёз Максимов случайного попутчика. А потом, когда тот уже слез, ямщик заявил Максимову: «Ведь это Григорий Семёнович Шарабара, он страшный колдун; вы заметили, что кони зачихали, пошли тихо, когда он сел в тарантас?»[144]

      Зимние СКАЧАТЬ