Вечер вскоре распался на «детский» и взрослый, наша молодежная компания на время также распалась, и мы с Петей остались вдвоем.
– А у меня для вас подарок приготовлен! – хором выпалили мы. Петя от души посмеялся, но тут же смутился.
– Петр Александрович, да отчего же вы смущаетесь все время?
– Не все время, а только при вас. К тому же мне неизвестно, хороший у меня для вас подарок или он вам совершенно не понравится.
– Я вот тоже не уверена, но это не повод краснеть. Давайте лучше обменяемся подарками и все узнаем.
Мой подарок лежал здесь же в гостиной на столике, и Петин оказался в гостиной, но в одном из книжных шкафов. Едва они оказались в наших руках, как стало понятно, что мы их могли бы и перепутать – оба одинакового размера, оба обернуты в одинаковую бумагу. У меня закрались подозрения о содержимом Петиного пакета, но я не стала их высказывать. И правильно поступила, потому что ошиблась. Не совсем ошиблась, но все ж таки не до конца угадала.
– Э-э, давайте уж ими поменяемся, пока не перепутали, – предложил так же, как и я, озадаченный гимназист.
Мы обменялись свертками и тут же принялись их раскрывать. У меня в руках оказалась точно такая же рамочка и тоже с моим портретом! Но портрет этот был не фотографический, а написан акварелью. Я на миг даже засомневалась, я ли это? Художник неплохо, даже очень хорошо, передал сходство, но, пожалуй, не удержался от лести в мой адрес – я вовсе не была такой красавицей.
– Вот не думал о таком совпадении! – воскликнул Петя. – Теперь даже не понять, где вы более красивая, фотограф оказался настоящим художником и сделал снимок просто прекрасно!
– А кто создал этот шедевр?
– М-м-м, я позволил себе… Я никогда не рисовал портретов, а тут рискнул, и у меня, кажется, получилось.
– Не кажется, а получилось очень хорошо. И потом я очень люблю акварель.
Из буфета на перрон стали выходить наши артисты. Мне порядком надоело бродить одной, и я пошла присоединиться к своим попутчикам. Мужчины дружно стали доставать из жилетных карманов часы, хотя надобности в этом не было – прямо у них над головами, над выходом из станционного буфета располагались большие часы, показывающие, что до прибытия нашего экспресса осталось около четверти часа.
Господин Корсаков беседовал с чрезвычайно значительным и солидным мужчиной. Был он высок ростом, обладал изрядной комплекцией, и уже сам его вид от седины в пышных темных волосах до темно-серой пиджачной пары из замечательного английского сукна внушал серьезное уважение. Полагаю, не ошибусь, сказав, что его подчиненным он внушал и трепет.
– Это господин Соболев, банкир из Томска, – проследив за моим взглядом, пояснил дедушка. – Едет по делам банка в Петербург и далее в Финляндию. В нашем поезде, но первым классом.
Я СКАЧАТЬ