Возвращение в Михайловское. Борис Голлер

Чтение книги онлайн.

      Рот Алены пахнул пережаренными семечками, прелыми травинками, сгрызанными на ходу, и безбожной молодостью.

      – Ой, укусите! – сказала Алена, целуясь легко и привычно.

      Он стал неумело разбирать плат на ее груди – плат пал сам собой – и начал стягивать с нее блузку.

      – Да сама я, сама! – шептала Алена. Она умела сбрасывать блузку рывком – а юбку… так, наверное, вообще никто не умел. Перекрещивала ноги – сводя большие пальцы под подолом и, зацепляя его пальцами, тянула юбку книзу – пока та не слетала сама собой. Эрмитажный Рубенс возник пред влажным взглядом барина. Он уткнулся в ее груди, как младенец… пытаясь языком разделить их надвое, чтоб после – млека, млека… из безумных сосцов!

      – Щекотно! – сказала Алена! – и потянулась рукой к его брюкам. С мужиками было проще – порты и все. Она старалась.

      – Минутку! – он попытался помочь ей, – и все боялся, боялся… «Я желал бы быть сучочком, – Чтобы тысячам девочкам…» – Все-таки, прав Александр. Ужасное это ударение у Державина! Дево́чкам! (он никогда не знает меры, Державин!) – а сам стал робко опускать руку куда-то… Река в кисельных берегах! Его нисколько не смущало, что в эту реку прежде входил его младший сын, еще многие. Они были одно целое. Ау, ау!.. Сейчас он войдет в живую воду жизни – и омолодится. Он молод, молод!.. Он повалил ее на скамью – еще не вовсе высохшую, и деревянный храм любви сомкнулся над ним.

      – Божество! – шептал он этой девке. – Божество!.. – и так жадно, самозабвенно шептал, что она позабыла на миг свое вечное: «Ой, что вы!»(кокетство то есть) – ей так никто не говорил! Сучки и задоринки. Сучок и задоринка! Ох-ти, где ты? «Никогда б я не сгибался, – Вечно б ими любовался…»

      Согнулся! – сволочь!.. В самый момент! Опал. Паруса отпарусили – будто не стало ветра. Не познаша тя, не познаша!.. Перед самым входом в святилище… Молочная река в кисельных берегах!

      – Ништяк, ништяк, – шептала Алена. – Не боись! Слишком прытки! Торопыжка вы у нас, торопыжка!.. – и пыталась поправить дело. Но пальцы ее крестьянские были грубы – в отличие от прочего. И выходило еще хуже. Он, как-никак, был барин – нежный человек.

      – Сейчас, – суетилась она. Сейчас!.. – знала свою силу. С ней такого не бывало, чтоб… Мертвого с одра подымет, мертвого! А вот, Сергей Львовича…

      – Ладно, ступай! – сказал Сергей Львович после долгой возни – и махнул рукой, как приговоренный.

      – Это я виновата, я… Надо было поддрочить сперва! Я еще не доспела. А вы – как броситесь!.. – она пыталась пригнуть его голову к себе, прижать, успокоить. Но он отстранился… Барин был, как-никак. Гордый, стал-быть.

      – Ну, какой вы, барин, право! Со всеми бывает!.. – Поцеловала, как маленького – впрочем, бесстрастно. – Тут было один случился… такой весь богатырь – куды там… прихватился – а поди ж! Тоже никак! Зато в другой раз!.. – бормотала она без стеснения. Он, вроде не слышал.

      – У меня и с сынком вашим Львом Сергеичем как-то не вышло! А уж он – СКАЧАТЬ