Божественный глагол (Пушкин, Блок, Ахматова). Виктор Есипов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Божественный глагол (Пушкин, Блок, Ахматова) - Виктор Есипов страница 14

СКАЧАТЬ самолюбию. Такой поступок или отзыв могли быть связаны с возрастным несоответствием между Пушкиным и Аглаей, на что указано (достаточно, впрочем, пристойно) в стихотворении «Кокетке», которое вообще дает наиболее полное представление о характере заинтересовавшей нас коллизии:

      И вы поверить мне могли,

      Как простодушная Аньеса?

      В каком романе вы нашли,

      Чтоб умер от любви повеса?

      Послушайте: вам тридцать лет,

      Да, тридцать лет – не многим боле.

      Мне за двадцать; я видел свет,

      Кружился долго в нем на воле;

      Уж клятвы, слезы мне смешны;

      Проказы утомить успели;

      Вам также с вашей стороны

      Измены верно надоели;

      Остепенясь, мы охладели,

      Не к стати нам учиться вновь.

      Мы знаем: вечная любовь

      Живет едва ли три недели.

      Сначала были мы друзья,

      Но скука, случай, муж ревнивый…

      Безумным притворился я,

      И притворились вы стыдливой,

      Мы поклялись… потом… увы!

      Потом забыли клятву нашу;

      Клеона полюбили вы,

      А я наперсницу Наташу.

      Мы разошлись; до этих пор

      Всё хорошо, благопристойно,

      Могли б мы жить без дальних ссор

      Опять и дружно и спокойно;

      Но нет, сегодня поутру

      Вы вдруг в трагическом жару

      Седую воскресили древность —

      Вы проповедуете вновь

      Покойных рыцарей любовь;

      Учтивый жар и грусть и ревность.

      Помилуйте – нет, право нет.

      Я не дитя, хоть и поэт.

      Когда мы клонимся к закату

      Оставим юный пыл страстей —

      Вы старшей дочери своей,

      Я своему меньшому брату:

      Им можно с жизнию шалить

      И слезы впредь себе готовить;

      Еще пристало им любить,

      А нам уже пора злословить.

      Утверждения такого рода, как «я видел свет, кружился долго в нем и т. д.» в начале стихотворения, конечно, представляют собой некоторое преувеличение, свойственное юноше двадцати с небольшим лет и в какой-то степени выдают стремление Пушкина выглядеть более зрелым и опытным, чем на самом деле. Здесь как бы набросан портретный контур будущего Онегина, о котором в первой главе романа Пушкин будет повествовать с известной долей иронии. Но это случится через два года – срок для стремительно развивающегося гения не маленький! Пока же для самоиронии еще нет места… А, быть может, именно в пренебрежении, связанном с его возрастом, и заключается суть обиды, может быть, в какой-то момент их общения многоопытная Аглая обошлась с ним как с юношей, с мальчиком? Во всяком случае, то же стремление представить себя, грубо говоря, более взрослым, различимо и в конце стихотворения: «я не дитя… клонимся к закату… оставим юный пыл страстей» и т. д.

      Ходасевич в упомянутой статье трактует эти стихи существенно иначе:

      «Однако СКАЧАТЬ