Порох непромокаемый (сборник). Александр Етоев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Земля была сырая и теплая, и, чтобы не разморило в тепле, он выбрал себе место пожестче, с колючками пожухлой травы и с точками муравьиных норок.

      Объект топтался на остановке; сглатывая тополиную горечь, человек Лодыгин осторожно прибавил резкости и на слух определил время.

      Пока все шло как по писаному. Объект крутил головой и продолжал топтаться на остановке.

      Человек Лодыгин подумал, а не выкурить ли ему папиросу – если тихо курить в рукав, то дым уйдет под одежду и разжижится в лабиринтах складок.

      Он осторожно переместил дыхательное устройство вбок и на его место пристроил белую палочку папиросы. Прикурил от фронтовой зажигалки, улыбнулся – сделалось хорошо.

      И тут объект повел себя не по правилам. Обернулся в сторону сквера и подозрительно навострил взгляд.

      Человек Лодыгин насторожился. Такой оборот дела его не устраивал.

      «Так, – подумал он, разгоняя маховик мысли. – Для начала надо объект отвлечь». И выдохнул через тополиную трубочку маленькую серебряную горошину.

      Та сделала в воздухе полукруг и точно над остановкой раскрылся белый куполок парашюта, а под ним на коротких стропах закачался маленький игрушечный человек в серебряном шлеме летчика.

      На лицо он был вылитый космонавт Гагарин, хотя об этом первопроходце космоса мир узнает только через полгода. А сейчас это была легкая качающаяся фигурка, спускающаяся с небес на землю.

      Я смотрел, как она кружится над проспектом, забыв обо всем на свете. Летчик мне улыбался, он махал мне ладошкой из целлулоида и шевелил целлулоидными губами.

      И когда до моей руки ему оставалось совсем немного, в воздухе что-то произошло. На лицо летчика набежала тень, он скорчился, ноги подтянул к животу, в нем хрустнула невидимая пружина. И вдруг вместо маленького парашютиста в воздухе запели осколки, замелькали винтики и пружины, и ударило горелой пластмассой.

      Парашют вспыхнул и превратился в дым. Руку обдало жаром, и что-то острое и горячее упало в мою ладонь. Это была погнутая нашлепка со шлема: ровные буквы «СССР» и герб с шевелящимися колосьями.

      Тем временем человек Лодыгин перебежками, в два приема, одолел расстояние между кучами и зарылся в теплую глубину.

      «Нет, – печально подумал он, – с этим надо кончать. Не могу, не хочу, не бу…»

      Я вздохнул: жалко было игрушечного парашютиста.

      Черепаха Таня все тянула голову к скверу, к прелой куче с блестками бутылочного стекла.

      – Видишь? Ничего нет, – успокоил я черепаху Таню, протыкая вязовым колышком пахучую горечь листьев.

      И тут мы оба – я и она – услышали долгожданный звон.

      Странный он был, печальный, с каким-то замогильным подвывом – уж на что черепаха Таня была хладнокровное существо, а и она не выдержала, спрятала голову под низкий козырек панциря.

      Трамвай завернул с Садовой и, моргая подслеповатыми фарами, нехотя поплелся вперед.

      Вел он СКАЧАТЬ