Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник). Михаил Генделев

Чтение книги онлайн.

      Пускай на этот раз не обо мне здесь речь.

      Чего там! И игра не стоит свеч.

      Кто может добровольно расколоться,

      признаться в том, что плачет в нем, – не даст улик

      во имя собственной персоны благородства…

      Я слышал мнение отнюдь не дурака:

      «Взгляни на малых сих – утешишься слегка!»

      Писать о памяти? Чтобы в последних откровеньях

      Мелодия души была обнажена?

      Но стоишь, как лагерь собственного ополченья

      на собственных границах и рассылаешь патрули.

      Один… два… три… – обратный счет. Вот так клочки надежд и ожиданий

      жгут, словно письма перед боем, когда победа не предрешена…

      Один, без ангела – но кто не одинок?

      А в лучшем случае (и шанс один на сто) надеяться на то,

      что ты жену или тебя – жена сумеет оградить —

      согласно пакту о совместной обороне —

      от надвигающейся темноты.

      …Не ищите меня!

      Моя кровь все еще в ночи лабиринтах мечется!

      Сердце – соло (тамтам тоски, партия для ударных) рокочет и —

      красная, м-да!.. – в цветочек кровать,

      удваивающая одиночество.

      Преступление – лежать на ней одному.

      Но ни ангела, ни серафима, ни посыльного.

      Ни к телефону: «Вас, господин Гури…»

      А там, скажем, дама, которая, скажем, красива,

      которой больно и горько в полночь, когда меня нет, скажем,

      подле…

      Но – поздно!

      Все. Абзац! Делать нечего. Пять сигарет «Житан» —

      на «до» и «после».

      И виски, подлое, кончилось (или – «подлый»?).

      Все! Все закрыто. Дождь. И ветер. И лужи по… м-да!

      Недостает черной птички Эдгара Аллана По. И —

      чтобы долбанула клювом в окно! И тогда уж – полный…

      Ну конечно:

      давняя склонность моя к преувеличениям.

      Поздно. Позднее позднего.

      Скрипит паркет. Журналы, проспектики:

      юная Жанна Моро во «Влюбленных». В общем,

      на западном фронте моем без перемен

      сегодняшней ночью —

      ни то ни се, сальто в воздухе,

      сотрясение воздуха,

      кувырки.

      Дуэт в соседнем номере навзрыд рыдает,

      так и скончаешься скрипам в такт,

      как в пресловутых подвалах, к слову сказать, инквизиции,

      как раз к двенадцати баллам этой импровизации

      по шкале Рихтера (для этой пары счастливцев там).