Век мой, зверь мой (сборник). Осип Мандельштам

Чтение книги онлайн.

      Как светотени мученик Рембрандт,

      Я глубоко ушел в немеющее время,

      И резкость моего горящего ребра

      Не охраняется ни сторожами теми,

      Ни этим воином, что под грозою спят.

      Простишь ли ты меня, великолепный брат,

      И мастер, и отец черно-зеленой теми, —

      Но око соколиного пера

      И жаркие ларцы у полночи в гареме

      Смущают не к добру, смущают без добра

      Мехами сумрака взволнованное племя.

      Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева,

      И парус медленный, что облаком продолжен, —

      Я с вами разлучен, вас оценив едва:

      Длинней органных фуг – горька морей трава,

      Ложноволосая, – и пахнет долгой ложью,

      Железной нежностью хмелеет голова,

      И ржавчина чуть-чуть отлогий берег гложет…

      Что ж мне под голову другой песок подложен?

      Ты, горловой Урал, плечистое Поволжье

      Иль этот ровный край – вот все мои права,

      И полной грудью их вдыхать еще я должен.

      Пою, когда гортань сыра, душа – суха,

      И в меру влажен взор, и не хитрит сознанье:

      Здорово ли вино? Здоровы ли меха?

      Здорово ли в крови Колхиды колыханье?

      И грудь стесняется, без языка – тиха:

      Уже не я пою – поет мое дыханье,

      И в горных ножнах слух, и голова глуха…

      Песнь бескорыстная – сама себе хвала:

      Утеха для друзей и для врагов – смола.

      Песнь одноглазая, растущая из мха, —

      Одноголосый дар охотничьего быта,

      Которую поют верхом и на верхах,

      Держа дыханье вольно и открыто,

      Заботясь лишь о том, чтоб честно и сердито

      На свадьбу молодых доставить без греха…

      Вооруженный зреньем узких ос,

      Сосущих ось земную, ось земную,

      Я чую всё, с чем свидеться пришлось,

      И вспоминаю наизусть и всуе…

      И не рисую я, и не пою,

      И не вожу смычком черноголосым:

      Я только в жизнь впиваюсь и люблю

      Завидовать могучим, хитрым осам.

      О, если б и меня когда-нибудь могло

      Заставить, сон и смерть минуя,

      Стрекало воздуха и летнее тепло

      Услышать ось земную, ось земную…

      Были очи острее точимой косы —

      По зегзице в зенице и по капле росы, —

      И едва научились они во весь рост

      Различать одинокое множество звезд.

      Еще он помнит башмаков износ —

      Моих подметок стертое величье,

      А я – его: как он разноголос,

      Черноволос, с Давид-горой гранича.

      Подновлены мелком или белком

      Фисташковые СКАЧАТЬ