За гвоздями в Европу. Ярослав Полуэктов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как показалось Чену Джу, анализатор ловко высчитал в тексте ченовской книги плотность мата и быстренько сравнил его с Фимой Жиганцем: «Морду бы ему побить, этому г—ну Анализатору. Причем тут мат, зачем на нем обострять, и как его математически точно удалось вычислить? Может от короткости матерных слов?»

      Походить на Фиму – известного знатока «босяцкой речи» и блатной жизни он не хотел. Чтобы избавиться от навязчивого Фимы, Чену Джу пришлось замаскировать все приблатненные жаргонизмы, а маты, от которых он так соблазнительно долго не хотелось избавляться, заменить генетическими менделёвинами, латинскими символами и буковками.

      По всему выходило, что лучше бы анализатор никого не определял. Ещё лучше, если бы анализатор сгорел, запутавшись в сравнивании произведения Чена с заложенными в базе. Тогда бы это было прямым указанием на неповторимость ченовского творчества, и, стало быть, бывшим для самовосхваления автора гораздо ценнее.

      Прошло время, и в Анализаторе плюсом замелькали другие известные личности, например: непьющий на охоте и рыбалке Пришвин, с удочками и ружьём, лёгкий на многокилометровые литпробежки Сегаль, серьезный своею фамилией, быстрый и не известный широкому кругу, круторогий исторический зверь—поскакун Лосев.

      Пронесся Тянитолкай. Рожи его, направленные в разные стороны, неизвестны Чену. А тот скакун, между прочим, был Ильфо—Петровым.

      Тут Чен Джу уже окончательно расстроился. Он перестал пользоваться Анализатором вовсе. Это обидно: с классиками Чен узнакомился в хлам. А вот померяться на ринге Анализатора с новооткрывателями стилей – актуальных каждому для своего времени – антилитературным Палаником, подкожным зудилкой Кафкой, половым фантазером—затейщиком Набоковым, мальчиковатой троицей Селинджер—Брэдбери—Харпер Ли, карьерным мордобойцем Амаду, извращенцем и матершинником Уэлшем, ему явно не удастся. Тем более, Букеровская премия даже не подмигивала ему.

      Не дозрел, видите ли.

      Как такое можно сказать моложавому старичку?

      Эффект чистописания

      Завтра я начинаю парижскую книгу – бесформенную, нецензурную. От первого лица – ебать всё!

      Генри Миллер.

      Письмо от 24.08.1932

      Продолжим нудить.

      – Вырежь это и это! Вырежь всё и оставь только оглавления. Для книги этого будет достаточно, – сказал Вэточка Мокрецкий.

      Он знаменитый журналист.

      – Не—е—ет. Только не это. – Это Порфирий, сидя уже дома на эксклюзиве – на пеньке то есть. Там есть строчки обо мне. – Порфирий обожает пиво, а на страницах его залейся! Остается найти способ материализации бумажного пива.

      Что же происходит на самом деле? Может ли писатель объективно «защитить» свой проект?

      Нет, не может.

      Потому СКАЧАТЬ