Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века. Марина Костюхина

Чтение книги онлайн.

      1 вышитая белая кисейная мантилья[127].

      Список кукольных вещей оформлен в виде записи из хозяйственной книги (вести такие книги было обязанностью хозяйки дома). Скучное перечисление предметов девочки читали как увлекательную поэму, а читателям мужского пола все это казалось полной тарабарщиной. Владение особым женским знанием было предметом девичьей гордости[128].

      В литературном описании кукольных вещей упоминаются среди прочего «неприличные» предметы (панталоны, корсет, ночная рубашка). Употребление таких слов в публичных изданиях считалось крайне неприличным, а в детских книгах допускалось. Раскладывая вещички по полочкам и шкафчикам, девочка осваивала азы бельевого хозяйства. Иметь такое богатство – удел «избалованных счастьем», но и пара кукольного белья может порадовать маленькую хозяйку. «Около кукол лежало три перемены белья и по два платья. Белье тонкое, белое-пребелое, и все обшито узеньким кружевом». Девочки, счастливые обладательницы этих сокровищ, уложили белье в комод, а кукольные платьица и мелочи одежды поместили в сундучки[129]. Детская писательница Софья Макарова, хорошо понимавшая детей, описывает возню с кукольным приданым как безграничную радость для девочек. Каждая из играющих девочек воображает себя настоящей хозяйкой. Похожие чувства девочки испытывали не только на страницах книг, но и в жизни. И пусть Елизавета Сперанская жаловалась на свою девичью долю, она признавалась отцу, что мечтает стать в будущем хорошей хозяйкой. Это признание дочери умиляло ее отца: «ты хочешь быть хозяйкою, эта мысль всегда меня утешала»[130] (хозяйственность Сперанский считал наиважнейшим проявлением женского ума).

      Авторы детских книг, писавшие о девочках, ставили знак равенства между хозяйственностью и умом. Одно из изданий так и называлось – «Кукла умненькой девочки». «Умненькая» девочка устроила игру с куклой себе на пользу. «Каждый день игры с куклой доставлял Целине случай узнавать какую-нибудь полезную истину под занимательными историями. Делая ей новые наряды, она изощрялась во вкусе и проворстве, источнике экономии; приводя в порядок это маленькое приданое, приучалась сама к порядку, лучшему украшению молодых девушек»[131].

      Французские моралисты, немецкие филантропы и русские просветители обосновали в назидательных текстах роль полезных игр в жизни девочки, демонстрируя гуманный подход к воспитанию ребенка. Отчасти он совпадал с народным опытом воспитания: в крестьянской среде на игры девочек с куклами смотрели как на нужное занятие, и взрослые оказывали помощь в изготовлении предметов для кукольной игры[132]. Не редки были случаи совместных игр барышень и дворовых девочек в самодельное кукольное хозяйство (обстановка русской усадьбы располагала к контактам господских и крестьянских детей). Однако сословная этика не позволяла писать в детских книгах о совместных играх и ссылаться на опыт народного воспитания. Несмотря на изменения социально-педагогических приоритетов в последней трети XIX века, в гендерно-назидательных текстах они остались прежними.

      В отличие от народного, очень практического представления о женщине-хозяйке, образ маленькой дворянки в назидательных текстах идеализировался: хозяйственные навыки идеальная СКАЧАТЬ