Элегiя на закате дня. Олег Красин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Тот был уланом в красном мундире и легком суконном кивере. В руках он держал прутик, нетерпеливо постукивая по хорошо вычищенному, блестящему сапогу.

      Сняв очки, так некстати запотевшие, и протирая их мягким платочком, Тютчев щурился, силился рассмотреть эту пару.

      Офицер казался ему большим красным пятном возле невысокой, воздушной Денисьевой. На Елене Александровне было надето бледно-голубое летнее платье из легких тканей с неизменно-модным кринолином, придающим юбкам вид колокола. В руках у неё был летний зонтик от яркого солнца, но открытых лучей не было – солнце мягко светило из-за неплотных туч, прогревая петербургские улицы, будто охватывая их влажными тёплыми рукавицами.

      На лице её блуждала лёгкая улыбка и временами она негромко смеялась над шутками офицера, показывала красивые белые зубы.

      Дело было в Летнем саду. Денисьева стояла одна, наверное, оставив девочку с Анной Дмитриевной. С Невы дул несильный ветер, развивая ветки деревьев как неприбранные волосы деревенских дев и норовя выхватить зонтик из рук Лёли.

      «Какие у неё глаза! – удивленно подумал Федор Иванович, – какие глаза, господи!»

      Глаза Лёли сверкали антрацитным блеском, точно чёрные алмазы, разогретые изнутри жарким огнем. Сам-то Тютчев в последние годы привык видеть эти глаза невесёлыми, тлеющими, словно два притушенных жизнью уголька.

      Этим кем-то, тушившим все последние годы её внутренний огонь, мог быть, и он сам. Будучи довольно импульсивным человеком, у которого приязнь часто чередовалась с охлаждением, Тютчев мог терпеть жизни холод, не умирать и не сдаваться. Но холод был опасен тем, что незаметно проникал в сердце, проникал в отношения, покрывая их хрупким ледком.

      Тютчев надел очки, пристально всматриваясь в лицо Денисьевой. Нет, зрение его не обмануло – её глаза лучились весельем. Ах, какие глаза! Она была счастлива, как могло показаться, счастлива с этим незнакомым уланским офицером, первым встречным, который попался ей в Летнем саду. И как она оживилась, слушая банальные и пошлые любезности армейского толка!

      Тютчев не узнавал её.

      Куда делся беспокойный лёт рук, снежная бледность на лице и слёзы, стоящие в глазах, в минуты нервного возбуждения? Куда пропал тот звонкий напряженный голос с оттенком незаслуженного страдания, который появлялся у неё в минуты острых споров, а особенно при попытках настоять на своём?

      Равнодушная к его поэзии, она хотела, тем не менее, накрепко связать его с собою, отторгнуть из прошлой жизни и поставить на ней крест. Отсюда порой умоляющие, а порой гневные требования, чтобы он печатно посвятил ей хоть одно стихотворение, хотя бы одну строчку. Её прельщала мысль, что общество, наконец, увидит и поймёт, кто является истинной музой Тютчева, кто дарит ему вдохновение, кто пожертвовала всем, дабы дать столь необходимое счастье ему, одинокому любимцу общества.

      Чувствуя себя СКАЧАТЬ