ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Книга 2. Олег Павлович Свешников

Чтение книги онлайн.

      ─ Башкин? Ты? Жив? ─ он тоже выразил изумление. ─ Скажи, где встретились? На пути к Берлину!

      ─ Вижу вас. И не верю. Значит, живы?

      ─ Жив, Александр!

      ─ Просто чудо! Когда снаряд разорвался у пушки, и вы упали на землю распятьем, подумал все. Звал врача, а сам не мог помочь. Отбивался от танков.

      ─ Получается, еще раз спас, гробину твою! Не пустил танки на позицию. Погуляли бы гусеницы! ─ он обнял воина. ─ Надежда, любовь моя, разыскала и раскопала. Уже в усыпальнице! Отправила в госпиталь. Восемь ран насчитали, весь перебинтован. Как чучело.

      ─ Так быстро выписали?

      ─ Выписали? Ха! Сбежал! После Берлина долечусь! Как ты, Александр? Где воюешь?

      ─ В пехоте у Павла Синицы!

      ─ Пойдешь ко мне наводчиком?

      ─ Надо спросить у командира! Как решит?

      ─ Спрашивать? У пехоты? ─ рассмеялся командир орудия. ─ Ты с лафета спрыгнул? Твоя пехота по полю черепахою ползает, а я над полем огненными птицами летаю! Удивляешь, гробину твою! Сам согласен? С командиром договорюсь. Орудие я получил новенькое. Сам выбирал. Вместе встанем щитом к Сталинграду. Договорились?

      Тем временем в штабе дивизии шла напряженная работа, как сокрушить оборону города Семилуки? На карту наносились синие стрелы наступления, троекратно проверенные расчетами и военною наукою.

      Сам он покоился на холме. И мирно, упоительно грелся под лучами золотистого солнца. В изгибе плавно текла река Девица, впадающая в Дон. Тихо плескались на волне рыбачьи лодки. Близко к окраине подступали густые хвойные леса. Видны яблоневые сады, бегущие по полю тропинки. Все жило покоем, несло ощущение красоты жизни. Ничего не говорило о том, что в русском древнем городе затаились фашисты.

      И только рассматривая город в бинокли, можно было увидеть сооружения дотов и дзотов, какие грозно блестели сталью. В каждом форту-крепости стояли танки, артиллерия. Открывались взору бесконечные траншеи для пехоты, опутанные колючею проволокою. Все надо было снести, сокрушить в штурме.

      Дивизия жила в окопе, ждала зова военной трубы! Немцы веселились, играли на патефоне русские песни, усиленные репродуктором, громко, смеясь, кричали:

      ─ Русс, чего остановился? Иди на побоище. Будем звериную кровь пускать! Боишься? Ты же дикарь, смерти не чувствуешь!

      Довольно, пьяно хохотали. И снова заводили во всеуслышание задорную «барыню» или разудалую песню: «Окрасился месяц багрянцем».

      И опять кричали, глумились:

      ─ Как, русс? Нравится похоронная музыка? Слушай, пока не лег в усыпальницу! На том свете не сыграем!

      И снова уходили в скоморошество, в глумливое, оскорбительное потешество.

      Воины в тоске и обиде хмурились, еще крепче сжимали оружие. Михаил Ершов в горькой злобе сжимал кулаки:

      ─ Рассыпались в звоннице, гробина твою! Ничего, еще покричите майн гот, фрицы подлые.

      Наступило СКАЧАТЬ