ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Книга 2. Олег Павлович Свешников

Чтение книги онлайн.

      ─ Чего желал бы?

      ─ Выжить. И побыть в Берлине.

      ─ Выживем, ─ заверил сержант. ─ Воина русская земля силою жизни питает! Как Антея! Ты еще с умом воюешь, с везением; чувствую, Александр, как пророк, чувствую ─ в тебя заложено бессмертие! Быть тебе у Гитлера!

      Наводчик не отступал, в раздумье прикидывал:

      ─ Интересно, сколько на долю выпадет?

      Командир орудия вошел в гнев:

      ─ Въедливый ты, Паша! Какая твоя печаль? Знай, крути жернова, и пусть с похмелья не болит голова! Или впервою коршун вьется над русскою землею?

      Поклянемся выдержать!

      Все сняли каски, зазвенела сталь.

      На этот раз вражеские танки оставили психическую атаку. Слишком много машин горело, дымилось желтыми клубами на поле сражения. Они открыли гибельный огонь уже с дальнего расстояния! Палили бешено. И не в белый свет. Над пушками

      артдивизионами высоко, у самых облаков, летали самолеты «Фокке-Вульф», какие с высоты корректировали огонь.

      Все опять смешалось, спуталось в водовороте огня и дыма, снарядных разрывов. Несмотря на то, что воины, едва приподняв голову, обреченно падали в смерть, все батареи ответили на сокрушительный огонь. Началась нескончаемая дуэль пушек с танками. Свист снарядов объял, заполнил всю землю. Вспышки от выстрелов бесконечно загорались и гасли кострами, словно на поле сражения шел диковинный танец света и тьмы.

      Орудие Михаила Ершова разило танки метко, удачливо. Фашисты ее отметили, стали окружать. Снаряды рвались у орудия все щедрее, воины только успевали прятаться за шит от летящих осколков. Но вот у пушки с оглушительным воем разорвался снаряд. Фонтан из огня и земли взметнулся в небо! Ощущение такое, обвалилась каменная гора! И камни разрушительным половодьем понеслись на пушку, сшибая в гибель, в излом, ее и героев-воинов.

      Орудие ушло в молчание!

      Над окопом взлетел траур!

      Спустя время, тяжело приподнялся Ершов, выполз из могильного холма. Кровь текла по его лицу, скапывала на грудь, на гимнастерку. Отплевывая землю, превозмогая боль, тихо спросил:

      ─ Живые есть?

      Прихрамывая, тоже крепясь от боли, подошел и встал у орудия Башкин.

      ─ Все? ─ сурово спросил командир.

      Воин не ответил. Они оба, как сговорились, в мгновение посмотрели на наводчика. Павел Куликов лежал неподвижно, сгорбившись, руки распахнуты, словно хотел на прощание обнять и поцеловать русскую землю. Лежал в крови, какая перемешалась с землею. Смотреть было страшно.

      Близко донесся грохот битвы. Ершов как ожил, опомнился. Тихо спросил:

      ─ Как пушка, Александр?

      ─ Жива! Щит разбит, броня треснула.

      ─ Садись в кресло наводчика!

      Башкин быстро открыл затвор, загнал снаряд в казенник. И в перекрестье прицела стал рассматривать поле сражения.

      Михаил Ершов, СКАЧАТЬ