Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам. Эдуард Филатьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бесцветный персонаж с бесцветным языком. В таком виде "Баня" теряла, конечно, половину своей силы, оригинальности, яркости, юмора. Но что было делать? Маяковский, как мог, всеми способами спасал своё детище. К великодержавному шовинизму на этот раз, правда, не придрались, но зато обвинили в "барски-пренебрежительном отношении к рабочему классу".

      – Что это за Велосипедкин? Что это за Фоскин, Двойкин, Тройкин? Издевательство над рабочей молодёжью, над комсомолом. Да и образ Победоносикова подозрителен. На кого намекает автор?.. Характеры, собранные Маяковским, далеко не отвечают требованиям единственно правильной марксистской теории живого человека. Так что учтите это, товарищ Маяковский, пока ещё не поздно, пока вы ещё не скатились в мелкобуржуазное болото.

      – Запрещаете?

      – Нет, не запрещаем.

      – Значит, разрешаете?

      – Не разрешаем.

      – А что же?

      – А то, что сделайте для себя надлежащие выводы, если не хотите из левого попутчика превратиться в попутчика правого, а то ещё похуже…»

      Ленинградская премьера

      Во второй половине ноября 1928 года Маяковский составил список своих выступлений и работ – тех, что уже завершились, и тех, что ещё ему предстояли. Завершался этот перечень фразой:

      «Маяковский работает поэму "Плохо"».

      Александр Михайлов по этому поводу написал, что у Маяковского…

      «…одним из итогов жизненного и журналистского опыта стало желание написать поэму "Плохо". Маяковский шёл к этой поэме через сатиру двадцатых годов, пристреливаясь к более крупным целям…»

      В конце ноября Владимир Владимирович вновь отправился в Ленинград.

      Валентин Катаев (в «Траве забвения»):

      «…однажды он в поезде "Красная стрела" Москва-Ленинград, стоя в коридоре международного спального вагона… вдруг начал читать только что сочинённые им злейшие эпиграммы. Одна была на поэта С. и заканчивалась цитатой из Крылова: "И рылом подрывать у дуба корни стала", в другой говорилось: "И бард поёт, для сходства с Байроном на русский на язык прихрамывая", а третья была такая: "Подмяв моих комедий глыбы, Главрепертком сидит Бандурин. – А вы ноктюрн сыграть могли бы на этой треснувшей бандуре?"

      Он прочёл эти эпиграммы, окружив рот железными подковами какой-то страшной, беспощадной улыбки».

      Первая эпиграмма была на Илью Сельвинского, вторая – на поэта Иосифа Уткина, третья – на главу Главреперткома (и драматурга) Константина Дмитриевича Гандурина (Лукичёва).

      В том же поезде в город на Неве ехала группа рапповцев, один из которых, Михаил Фёдорович Чумандрин, впоследствии рассказал:

      «При посадке в вагон нас увидел Маяковский.

      – Товарищи, – громогласно сказал он, не повышая голоса. – Я к вам приду читать "Баню".

      Вскоре они в самом деле пришёл. Ехали Фадеев, Либединский, Авербах и я. "Баня" была напечатана, насколько я помню, на нескольких тетрадках. Маяковский достал всё и разложил СКАЧАТЬ