Хэда. Николай Павлович Задорнов

Чтение книги онлайн.

      По трапу поднимался Путятин. С ним Уэкава Деничиро, Эгава Тародзаймон, капитан Лесовский, офицеры и переводчики. Торжественность происходящего увеличивается, это отзывается в сердце.

      – Прирезаем мидель-шпангоут, Евфимий Васильевич, – доложил Колокольцов.

      Таракити знал, что такое мидель. Это шпангоут, который должен встать на середине киля, основной, главный, с него все начинается. От него к корме и к носу корабля будут поставлены другие ребра будущего корабля.

      – Делаем насадку, Евфимий Васильевич, – сказал Глухарев, когда адмирал подошел.

      – Смолы все еще нет? – спросил он.

      – Покуда еще никак нет. Пока делаем насадку на бумагу, пропитанную черепаховым жиром.

      Унтер-офицер присел на корточки, глядя, как паз шпангоута садится по масленой бумаге. Мидель-шпангоут сел отлично. Как гигантские рога или как два ребра от хребтины величайшего животного возвышались над стапелем.

      – Теперь, Таракити, давай твой шпангоут, – сказал Колокольцов. – Первый от миделя к корме. Глухарев и Аввакумов помогут.

      Аввакумов – морской воин и мастер кораблестроения, большого роста, с широкими рыжими усами.

      – Готов следующий? – спросил Путятин.

      – Готов, Евфимий Васильевич. Все шпангоуты готовы. Подавайте сюда свой, – повторил Колокольцов, глядя на молодого японца тревожно, словно на экзамене при инспекторе он вызывал лучшего из своих кадетов.

      Таракити вздохнул прерывисто и поспешил вниз. Хэй-бэй перепрыгнул прямо из стапеля на траву.

      – Экий разбитной! Хоть в марсовые! – сказал Аввакумов.

      Путятин еще прежде заметил этого длиннолицего проворного парня из деревни на тракте Токайдо[28]. Он спасал моряков Путятина. Он ведь еще и весельчак. И певец…

      Таракити и Хэйбэй с товарищами понесли шпангоут.

      – Дай пособлю, – сказал Маслов у трапа.

      – Ничего, ничего! Я сам! – ответил по-русски Хэйбэй.

      Матросы смотрели с недоверием и ревностью.

      – Каково! – воскликнул сидевший на корточках штурманский поручик Карандашов, поднялся и дал дорогу адмиралу.

      – Посмотрите, Евфимий Васильевич, как он линию приреза сделал! – обратил внимание адмирала Колокольцов. – Ее нельзя заметить, как будто киль и шпангоут срослись.

      Адмирал нагнулся, посмотрел, потом достал лупу.

      – Действительно, с трудом можно заметить линию замка.

      – Вот он и сам… Матросы зовут его Никита…

      – А как твое настоящее имя?

      – Таракити. Артельный староста, – пояснил Таракити по-русски и взглянул на Колокольцова как бы в поисках одобрения.

      Александр Александрович Колокольцов молод, исполнился двадцать один год ему. А чем не инженер! И японца нашел по себе!

      Вносили третий СКАЧАТЬ