Безумие. Елена Крюкова

Чтение книги онлайн.

      А хтой-то? Армяшка? кудреватый, а! кудри в инее! белые все!

      Да Беньямин из Голгофского барака!

      Вставай! Вставай и в строй! Пой! Рот разевай!

      На берег из леса вышли песцы и медведи. Волки сидели меж камней и выли на звезды. Собаки свесили розовые языки. По языкам на гальку текла собачья слюна. Звезды текли молоком. В молоке вымокли волосы. Под струями молока вздрагивали губы. Пистолет выпал из разжавшихся пальцев, лязгнул о кровавый мясной гранит. Пуля сама, танцуя, медленно вышла из ствола и взмыла, и порхала снежной птицей, искала, на кого бы сесть, кому бы влиться в душную, черную кровь.

      – Б-о-о-о-ой!

      И, танцуя, весело поднимая ноги-кочерги, пошел, пошел разудалый пацан на длинный, в ночи, хриплый крик, он же песня, он же гимн, он же гробовой вой; раскинув руки, полетел, сам став пулей, сам настигая и карая, и хохоча от счастья, и ослепнув от воли.

      – С Интер… на-цио-на-лом… воспрянет!

      Он всех поразил. Всех убил. Он – один – летя и разя – убил всех.

      Палачей больше нет. А узники поют!

      Спеть вместе с ними! Это песня победы! Песня свободы!

      – Род… людско-о-о-ой!

      И замолчали. И крик:

      – Гражданин начальник… не могем больше… пусти! Или скопом всех – убей!

      Молчали. Бенька не видел, не слышал, как подошел охранник в белом овечьем тулупе, убил одного, второго, третьего; как орал: «Щас запоете!»; как, упав на колени, баба вопила и щеки, и косы пятернею драла. Все вдохнули соленый мороз и разинули рты.

      – Никто не даст нам избавленья…

      В землянке, на юру, под сосной, над морем, медленно крестился старик у косматой чадной лампады. Пуля и пистолет стали черным созвездием и сияли далеко, высоко. Бенька оглох и ослеп ко всему, что не было этой красной, огненной, свободно пылающей песней. Стоял и пел, себя не слыша. Распухший язык с трудом ворочался во рту. А глотка расширялась свободно, воздушно, всесильно.