Илльи!
Муж Маморé Уху-Уху,
слушай:
были к нам суарá —
их съели!
инкапаруна пришли —
их съели!
Илльи!
Кости как амулеты красили шеи и пояса добытчиков. В платье пленника старый вождь прыгал через костёр, куражился. Подражавший сгорел, вызвав смех. Накурившись трав, мýсу, скучившись в хижине, захрапели.
Дождь стегал в крышу.
Племя пришло в себя в луже в путах. Инкапаруна, беря мужчин, отсекали у них часть черепа, – делать чаши.
Дождь лил и лил.
Инкапаруна ушли, взяв милую Жапорé.
Мýсу зажили прежней жизнью, съев тела соплеменников и забыв всё…
Много лун шли плоты вверх по Амару-мáйу2. Милая Жапорé спала с дюжим инкапаруна в маленькой тростниковой рубке, думая, что он главный.
Раз пришли златоухий начальник лисьего вида и вождь понурый. Инкапаруна, трясшийся в лихорадке, вылез из-под накидки, чтоб поклониться им.
– Инка-милостью Йáкак!
– Жизнь, Вáрак! – вымолвил златоухий. – Ты бился смело… Но сообщаю: мы одолели страны, где всходит Солнце. Чунчу и мýсу и племена чащ рады узнать закон, жить новой жизнью. Мы возвращаемся, покорив Восток. Знай, послы его плывут с нами, чтоб лицезреть Заступника Благодетеля, Сына Солнца, пятидесяцкий!
Тот свесил голову. Вождь с понурым лицом вздохнул. Милая Жапорé дрожала.
– Впрочем, – вёл златоухий, – я, друг, ошибся. Ты новый сотник. Ты стал вождём. Тебе отдавать долг властью над сотней из поколения в поколение. Вождь, как ты, может стать пятисотником… Выздоравливай и начальствуй. Воины ленятся, пьют, болтают.
И Йáкак вышел, чтоб перейти на плот флагманский. Вáрак, упав в постель, бросил:
– Лягу я, Рока-кáнут. Много лун маюсь от лихорадки… тяжко мне.
Вождь с понурым лицом, сев на тюк пумьих шкур, из своей серой сумки вынул шнуры: – Управишься… Сообщи мне расходы, добычу, смерти в пятидесятке, новый курака3. С дня сего будешь вести счёт в сотне как новый сотник.
Вáрак, встав, запустил руку в ларь из прутьев вынуть горсть листьев.
– Коки сжую и скажу тебе. А не то сил не хватит. Нам на войне дают коку. Ешь её, бьёшь предателей, чёрт не страшен… Ты отмечай, начальник: коки три меры, в пятидесятке восемь осталось воинов.
Рока-кáнут вязал узлы на шнурах.
– Фасоль, девять корзин… проса семь корзин… Картофель кончился… Ягод тьма в лесах, иди рви… Также здесь мы зверьё едим-ловим, покудова не учли зверьё Сыну Солнца… Ты, Рока-кáнут, счётчик, в Куско учился. Ты вот скажи мне: что мы пошли сюда?
– Тýпак Инка Йупанки, мучаясь, что в стране Мусу-Мýсу не знают правления и порядка…
– Знают правление и порядок! – выкрикнул сотник. – Только тут свой порядок. Эта вот дикая с её родом ели друг друга и поклонялись жабе. Мы СКАЧАТЬ
2
Ныне река Мадре-де-Дьос в Боливии.
3
Вождь, господин (кечуа).