Инкские войны. Incas. Игорь Олен

Чтение книги онлайн.

      Как гости вышли, мать всполошилась. – Труд! А мы старый труд не докончили!

      Чавча выволок разбросать у стен, обносивших квартал, куль клубней. Чвиркали воробьи, Кудрявая, то есть Венера, висла в закате над дальним пиком. Вынесли чан с дождевой водой; мыли картофель, долго и молча.

      – Быть бы мне птицей. Я бы летал… хоть в Куско! Близко он. Ты там была?

      – Нет… Что это я! Была, тебя в животе носила… значит, и ты был. Туда зовут каждый год – меняться чтоб рукоделием и едой, видеть Владыку. Наши мужчины тогда понесли туда просо, женщины – ликли красивые… Ликли ладные я ткала! Нынче пряжу мне поручают, только лишь. Мол, одежду вшами завшивлю или испачкаю.

      – Ты про Куско скажи… куда?! – Чавча поднял сестричку и сунул в ямку у входа, чтоб там топталась.

      – Куско из золота… – Мать уставилась на закат в мечтах. – Там один квартал – наших десять селений! Башни – до неба. Пальи там – в сребротканых рубахах, ликли их тонкие, как туман, в смарагдах, обувь их – золото с бирюзой, волосы заплетают нитями серебра… Там инки! Уши как Солнце, Чавча, сверкают! И ходят в золоте, носят их на носилках. Глянут на пýреха – и тот мёртвый! Силу им Солнце дал – их Отец… На меня там один смотрел из носилок. Я ведь красивая… – Мать, вздохнув, принялась тереть клубни пальцами.

      Побросав их в солому, чтобы промёрзли, оба в лачуге лущили кукурузу, высматривая сквозь дырявую крышу темень, чтоб пойти на совет.

      – Мы бедные? Ничего у нас нет.

      – Выдумываешь! Дом есть и áка… Жадный?

      – Инки ведь жадные?

      – Ты… За эти слова тебя в рудники, в рабы!

      – У тысяцкого раб сытый!

      – Он всё равно раб… Ты, Чавча, вырастешь – землю дадут тебе, пýрех станешь, старейшиной станешь, дом свой построишь, меня с сестрой приоденешь.

      – Ты ликлю хочешь? Жадная?

      – Твой язык – как у глупого воробья… Не жадная. Но все любят красивое.

      – Взял бы тебя кто в жёны…

      – Смолкни! – Женщина, глянув в нишу в стене, где были ноготь, прядь волос, позвонок, отнятый у дикарки (у Има-сýмак), шепнула: – Дух-дух, прости…

      Вспомним «об общепринятом целомудрии вдов, соблюдавших затворничество первый год их вдовства; только лишь единицы, бездетные, допускались замуж; те, что имели детей, замуж не выходили, жили же в воздержании».

      – Мам, Луна!

      Взяв накидку, та побежала к женщинам и подросткам, толпившимся за отцами, и стушевалась, когда из богатого дома вышел старик с клюкой и его сын-гигант Укумари, ихний десяцкий (он ходил с Вáраком и отцом Чавчи в дальний поход, в страны Чунчу и Мусу-Мýсу).

      – Вискáча, старейшина! – кланяясь, возгласили общинники. – Наш отец! Мудрый, как духи!

      Севши на корточки, все умолкли. Сам старик занял камень и отдышался.

      – Что скажу? Пора страдная… Пашни полить надо, лам пасти надо… – он загибал СКАЧАТЬ