Годы безвременья. Сломанные судьбы, но несломленные люди!. Николай Углов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Годы безвременья. Сломанные судьбы, но несломленные люди! - Николай Углов страница 19

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Теперь Калякин перевёл нас в свинарник ухаживать и пасти свиней. Свинарник находился рядом. Раз в день привозили корм – отруби, жмых и сыворотку. Теперь мы постоянно жевали жмых – не халва, но вкусно! Мужик привозил сыворотку – ни разу не предложил, подлец, нам попить! Всю её выливает из фляг в длинное корыто. Свиньи набрасываются и выстраиваются вдоль. В корыте мелькают кусочки творога, вкусно пахнет, чушки смачно чавкают, пропуская сыворотку через клыки, и отцеживают творог. Стою, не дождусь, скорей бы уехал скряга – мужик, кидаюсь сразу к корыту, отгоняю хворостиной хрюшек и вылавливаю руками оставшиеся крупные куски творога и пью, не брезгуя (где уж, голод – не тетка!).

      Свиней пасти – это не коров, гораздо труднее! Всё время они разбредаются, всё норовят куда-нибудь залезть: в хлеба колхозные, в огороды личные, в лес, на реку и т. д. Целый день носишься за ними, некогда нам с Шуркой поиграть, покупаться в реке. Сентябрь. Уже убрали хлеб, становилось холоднее, и мы пасли свиней на полях. Они подъедали колоски ржи после уборки. Шурка пошёл в школу, и мне теперь было труднее управляться одному со стадом.

      Уже по утрам выпадал иней, а затем и мелкий крупчатый снег, а я продолжал бегать босиком (а босиком тогда бегали все деревенские ребята с мая по сентябрь, т. к. ни у кого не было обуви). В единственных галошах Шурка ходил в школу. Утром выгоняешь свиней – холодно, сырой туман стелется по полям, след от босых ног остаётся на мёрзлой траве, а сзади провожает мать, плачет, крестит вдогонку. Ногам холодно, ступни красные. Летние кровавые цыпки с ног уже сошли, т. к. на ночь ежедневно мать намазывала толстый слой солидола. Стараешься ступать, перепрыгивать, где меньше инея, по деревяшкам, по кочкам, по пенькам, посуху. А корма становилось всё меньше и меньше. Свиньи просто оборзели, и разбегались в разные стороны. Побежишь, уже не разбирая, куда ступать. Соберёшь стадо, станешь на кочку или бревно. Ногами скинешь иней, снег и стоишь то на одной, то на другой ноге, греясь. К полудню снег оттаивал, становилось теплее, и я переставал плакать от холода. До самого снега бегал пасти свиней босиком и ни разу не простудился – просто удивительно! Более того, и в следующие нелёгкие годы детства, когда не было одежды, обуви – ни разу мы не простудились, а о сегодняшнем гриппе тогда никто ничего не знал.

      С нашего участка мы собрали два мешка мелкой картошки. Целина, земля не разработалась, да мы и не умели это делать как следует. На все летние трудодни матери отпустили полтора мешка овса. Вот с этими запасами нам предстояло зимовать.

      На ноябрьские праздники колхоз устроил всем коллективный обед. Детей не разрешали брать, но я всё же, взяв Шуркины галоши, прибежал туда. Выглядываю из-за угла, ищу мать. За длинными столами с едой в бараке сидело много народа. Говорил Калякин:

      – Товарищи! У нас сегодня большой праздник – 28 лет Великой Октябрьской революции! Это великая дата! Но у нас СКАЧАТЬ