Серафим. Елена Крюкова

Чтение книги онлайн.

      Перебрели, как белую реку, метель. Входим в церковь.

      Бабушка никогда не скажет: «Пришли в церковь». Бабушка говорит: «Во храм».

      Бабушка, отдуваясь, развязывая левой рукой платок, правой – медленно, тихо, осторожно притискивает щепоть ко лбу, к правому плечу, к левому, к животу под завязанным на спине козьим пуховым платком.

      Крестится.

      Я, глядя на нее, стараюсь повторить все точь-в-точь.

      Крещусь: как она.

      Задираю голову. Над круглой аркой входа – над моей головой – лицо. Лик.

      Золотой. Глаза черные. Как две маслины.

      И золотой кружок вокруг затылка. Сложен из мелких, самосветящихся камешков.

      Рука поднята у груди. Двумя пальцами вверх, указательным и средним.

      Губы не улыбаются. Губы безмолвно что-то говорят.

      Все золотое лицо летит сверху к тебе, на тебя, как золотая птица. И будто целует тебя. И жарко становится твоему жалкому, малому личику.

      Я уже знаю: это – Господь наш, и Его зовут Иисус Христос.

      Бабушка говорит: «Исусе Христе».

      Вот она сейчас крестится и шепчет тихо, но отчетливо, и я все слышу, до слова:

      – Господи Исусе Христе, Сыне и Слове Божий, молитвами ради Пречистыя Твоея Матере Богородицы Девы Марии и всех Твоих святых… помилуй нас, грешных…

      На Автозаводе у нас была одна церковь. Старая такая… заброшенная. Я тогда не знал, что с Богом страна боролась как могла. Что церкви – взрывала, на кирпичи растаскивала. Что обломки древних солнечных фресок – на морозе – старухи, собравшись в кружок черный, сиротский, поминальными слезами обливали.

      Эта церковь была живая. Еще живая.

      Бабушка брала маленький веничек – почему-то в углу, при входе, аккуратно так стоял, бабушка звала его почему-то смешно: «голик» – и этим голиком стряхивала налипший мне на валенки снег.

      И свои ботики тоже отряхала. И опять благодарно, радостно крестилась.

      И входили мы внутрь.