Пушкин. Кюхля. Юрий Тынянов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Арапия, там тятенькино княжество по всему быть должно. Тятенькин отец, дед-ат мой, князь был африканский.

      Карамзин чуть улыбнулся бледной улыбкой.

      – Не слыхивала, – сказала Марья Алексеевна, – про губернатора. Что ж, Петинька, раньше за всю жизнь того княжества не нашел, ни братцы?

      – Я, сударыня сестрица, занят был, – сказал Петр Абрамович, все так же нежно и отчетливо, – на государственной службе был занят, – повторил он, сам прислушиваясь и убеждая себя, – и не мог тятенькина княжества сыскать. То же и братцы.

      Марья Алексеевна покачала головой, но тут опять вмешался Карамзин. Литератор сказался в нем. Судьба арапа была презанимательная.

      – Жизнь батюшки вашего необыкновенна, – сказал он учтиво. – Не оставил ли он по себе бумаги, письма и прочее? Все это было бы драгоценно для истории.

      Старик нахохлился. Упоминание о бумагах лишало его всякого доверия к Карамзину.

      – У меня, сударь, ничего нет, – сказал он опасливо, – да и тятенька не любил этих бумаг. Может, что и есть у братца, у Ивана Абрамовича.

      Растрата снарядов, а теперь тяжба приучили генерал-маиора бояться бумаг.

      Карамзин решил оставить в покое старика. Он спросил у Сонцева, который слыл вестовщиком:

      – Правда ли, Кутайсов уезжает?

      «Уезжает» означало – впадает в немилость.

      Кутайсов был пленный турка, дареный цирюльник, а теперь ведал всеми лошадьми государства, граф и кавалер. Притча во языцех.

      – Напротив того, – отвечал с удовольствием Сонцев, – кавалер Александра Невского.

      У него были приятели в герольдии, приказ заготовлялся.

      Генерал-маиор вдруг уставился на Карамзина. Ноздри его раздулись.

      – Кутайсов, – сказал он сипло, – камердинер и по комнатной близости орден имеет. Он сапоги ваксит. А батюшка мой по заслугам отличен. Потому я именем Петровым и назван.

      Собственно, ход мысли Карамзина и был таков: ему было известно, что славный арап был камердинер или денщик императора Петра. Поэтому он и вспомнил о Кутайсове.

      Он смутился.

      – Батюшка мой, – сказал брыкливо старик, – сам князь был, только что африканский. А вызван для примера. Фортификации учить. А что он черен, то больше был лицом нагляден и лучше запомнилось, какой великий муж из него образовался. Вот она, сударь, сова.

      Согнув палец, он показал перстень с черной печатью.

      Он пил теперь непрерывно – стакан за стаканом, и бутыль с настойкою пустела.

      – Тому документ есть верный, немецкий. Только я, сударь, его вам не дам.

      Он начинал хмелеть.

      – Жадный, – сказала Марья Алексеевна.

      И опять старик покорился.

      – Верьте, сударыня сестрица, я всегда и вечно ваш, – сказал он невестке, – а что тятенька с лица был нехорош, так сердцем-то, сердцем – прямой Аннибал. Даю слово Аннибала.

      Марья СКАЧАТЬ