Мир прекрасный и ужасный. Разговоры о язычестве (2012—2016). Дмитрий Николаевич Герасимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а потому универсальная для всех, «честность», с позиции которой можно было бы судить и палача и его жертву?.. Не здесь ли сокрыто коренное отличие языческой (плюралистической) этики (укоренной в мире) от этики монотеистической (монистической, иудео-христианской), противоположной миру?

      Что же касается «добра» и «зла», то это не просто суть отвлеченные идеальные понятия, но в самое их существо (в самый способ их построения) входит отрицание ценности (с точки зрения смысла), именно поэтому между ними можно осуществлять «осмысленный выбор»: пока существует идеал, ценности нет. «В языческой этике чести место антитез морали греха: хороший – плохой… занимают классические антитезы: благородный – низкий… больной – здоровый и т. д. …В язычестве человек по своей природе является невинным. …И именно эта невинность позволяет ему ввести в действие серьезность, с которой ребенок относится к игре. …Потому что только игра по-настоящему серьезна: игра человека, игра существования, игра мира. …Это мир, утвержденный по ту сторону добра и зла, мир, в котором моральный смысл действия безразличен по отношению к самому действию»5. Это, если можно так сказать, «моральная» основа, ориентируясь на которую, язычник строит свои отношения не только с другими людьми, но и со своими Богами.

      Поэтому нет существенного отличия по названию «языческой» морали, в том случае если она опирается на «совесть» как механизм «различения добра и зла», от рассудочной морали иудео-христиан, которые тоже живут по «правде» (как они ее понимают). Поменялись термины – суть та же (ценность здесь не нужна). Мертвый язык для мертвых. Безразлично как это назвать – «честью», «правдой», «истиной», «богом», «добром» – ничего не изменится, пока не измениться способ мысли. Не случайно философия ценности Ф. Ницше на сегодняшний день вообще является едва ли не единственным настоящим философским обоснованием языческого политеизма.

      Теперь о «духе» («духовности», «духовном) и двух основных формах его понимания – символическом и натуральном. Давно уже подмечено (вспомнить хотя бы В. В. Розанова) – «мистический» пафос «духовного горения» («горения в духе») почти буквально воспроизводит религиозно-мистический пафос скопцов, после того, как они сделают свое дело, потрясая в воздухе отрезанными удами и в радостной эйфории восклицающих: «Я победил мир!». Конечно, церковь гораздо опытнее и умнее многочисленных сектантов – и она не спроста смотрит с большим подозрением на всякие проявления излишней эмоциональности в религии – потому что точно знает, что так победить природу нельзя! Для этого нужны в подлинном смысле «духовные» (символические) средства, а не тот простодушный натурализм, в который неизбежно впадает буквальное истолкование обычного религиозного отрицания действительности. Конечно, христианство хочет того же самого, чего хочет и скопчество – уничтожения СКАЧАТЬ