Марья Лусьева за границей. Александр Валентинович Амфитеатров

Чтение книги онлайн.

      – Я уверен, что мадемуазель Сидализа ничего не будет иметь против знакомства с вами. Быть может, мосье будет так любезен – сообщить мне свои намерения относительно мадемуазель Сидализы?

      – Любезнейший мосье Франсуа, мне кажется… что же я могу вам сообщить? Намерения мои – зауряднейшие, ничего необыкновенного в себе не заключают и сами по себе ясны, как белый день.

      Тогда джентльменствующий хулиган мой принимает докторальный вид и, с миной снисхождения к моему невежеству, разъясняет:

      – Дело в том, мосье, что искусство мадемуазель Сидализы весьма разнообразно, и я желал бы заранее знать, в какой именно форме вы желали бы с ней познакомиться?

      Я смотрю на него дурак дураком, наконец отвечаю:

      – Да, полагаю, что в той же, как изобрели праотец Адам и праматерь Ева по наущению змия райского.

      – А! Понимаю вас. Превосходно… А то, видите ли, мосье, многие предъявляют особые требования…

      И рассыпал примерцы. Ну, я, знаете, не красная девушка и добродетелями не отличаюсь, но, слушая, клянусь вам, чувствовал, что даже уши у меня алеют. А он – ничего, хоть бы глазом моргнул, словно читает вслух прейскурант магазина. Да еще:

      – Я, – говорит, – мосье, человек нравственный, добрый буржуа, и всех подобных развратных штук весьма не одобряю. Но профессия обязывает, и мы, volens-nolens[12] (произносит конечно: «волян – нолян», – догадывайся!), должны стоять на уровне вкусов и спроса наших клиентов. Скрепя сердце, я разрешаю мадемуазель Сидализе идти навстречу некоторым из этих странных прихотей, но – вы, конечно, сами понимаете, – лишь по значительно возвышенному тарифу.

      И – выпучив этак гордо грудь, и с величайшим благородством в голосе:

      – Но есть типы шалостей, которых мы с Сидализою, как люди нравственные, даже ни за какую высокую цену не допускаем! Ни-ни-ни! Принцип! Ни даже за сто франков!!!

      – А если кто-нибудь предложит двести?

      – Ах, мосье, грешно искушать бедность и труд. Принцип!.. Да и кто же в нынешнее тяжелое время платит по двести франков? Впрочем, если прикажете…

      – Нет, нет! Я только для примера, пошутил. Я не специалист, человек старого века. Сохрани меня Бог, чтобы я ввел вас в соблазн! Сберегите ваш прекрасный принцип свято и нерушимо!

      Сидализа его оказалась девочкою веселою и забавною. Мы с ней премило прокутили затем три дня в Антверпене, съездили в Брюссель, Лилль, Льеж. Мосье Франсуа за все это время ни разу не показался на нашем горизонте, – деликатнейший человек! Лишь перед самым моим отъездом вынырнул на вокзале – пожелать мне счастливого пути. Опять, при сем удобном случае, выпили по два стаканчика коньяку и обменялись сигарами. Его сигара оказалась превосходнейшая, куда лучше моей, хотя, вы знаете, я курю недурные и дорогие… Но я уверен, – инстинктом все время чувствовал, что он всегда был близко – сидит где-нибудь за перегородкою и, невидимый, следит соколиным глазом в какую-нибудь всевидящую СКАЧАТЬ