В тупике. Викентий Вересаев

Чтение книги онлайн.

      – Что вы, княгиня! – всполошилась Наталья Сергеевна.

      Княгиня посидела немножко и ушла. Из кабинета вышел профессор и остановился на пороге. Молчали. Катя спросила:

      – А вы смотрели за туалетом?

      Наталья Сергеевна заговорщицки ответила:

      – Все, все пересмотрела! Несколько раз отодвигала. И сору-то там никакого уж не было, я все вымела. А она так сразу и нашла!

      Профессор поморщился и пошел обратно к себе в кабинет. Вошел с террасы Дмитрий.

      – Ну, мама, дров наколол тебе на целый месяц. А-а, Катя!.. Мама, мы сейчас пройдемся, мне нужно отнести Агаповым вещи Марка.

      – Скорей только возвращайтесь. Через полчаса завтрак будет готов.

      Катя с Дмитрием вышли. Дмитрий сказал:

      – Забыл я топор в дровяном сарае. Зайдем, я возьму.

      В сарае Дмитрий обнял Катю и стал крепко целовать. Она стыдливо выпросталась и умоляюще сказала:

      – Не надо!

      – Ну, Катя…

      – Вот сколько ты дров наколол!.. Где же топор?

      – Э, топор! Его вовсе тут и нету.

      Дмитрий крепко сжимал Кате руки и светлыми глазами смотрел на нее. Она сверкнула, быстро поцеловала его и решительно двинулась к выходу.

      – Пойдем!

      Они пошли вдоль пляжа. Зелено-голубые волны с набегающим шумом падали на песок, солнце, солнце было везде, земля быстро обсыхала, и теплый золотой ветер ласкал щеки.

      Катя просунула руку под локоть Дмитрия и сказала:

      – Вот что, Митя! Что ты вчера рассказал про себя, про Марка, – это что-то такое огромное, – как будто все эти горы вдруг сдвинулись с места и несутся на нас. Я всю ночь думала. Это и есть настоящая война. Если люди могут друг друга убивать, все жечь, разрушать снарядами, то пред чем можно тут остановиться? Так уж много нарушено, что остальное пустяки. А когда идут рыцарства и всякие красные кресты, это значит, что такие войны изжили себя и что люди сражаются за ненужное. И знаешь, мне начинает казаться: когда победитель бережно перевязывает врагу раны, которые сам же нанес, – это еще ужаснее, глупее и позорнее, чем добить его, потому что как же он тогда мог колоть, рубить живого человека? Настоящая война может быть только в злобе и ненависти, а тогда все понятно и оправдательно.

      Дмитрий слушал с серьезным лицом, с улыбающимися для себя тонкими губами.

      – Это оригинально.

      – Нет, это правда. И вот, Митя… Те матросы, – они били, но знали, что и их будут бить и расстреливать. У них есть злоба, какая нужна для такой войны. Они убеждены, что вы – «наемники буржуазии» и сражаетесь за то, чтобы оставались генералы и господа. А ты, Митя, – скажи мне по-настоящему: из-за чего ты идешь на все эти ужасы и жестокости? Неужели только потому, что они такие дикие?

      В глазах Дмитрия мелькнули страдание и растерянность, как всегда при таких разговорах.

      – Это, Катя, сложный вопрос.

      – Ничего не сложный.

      Дмитрий украдкою оглянулся, поднес Катину руку СКАЧАТЬ