А слона-то я приметилъ! или Фуй-Шуй. трилогия: RETRO EKTOF / ЧОКНУТЫЕ РУССКИЕ. Ярослав Полуэктов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу А слона-то я приметилъ! или Фуй-Шуй. трилогия: RETRO EKTOF / ЧОКНУТЫЕ РУССКИЕ - Ярослав Полуэктов страница 30

СКАЧАТЬ без выводов, я сам уже про это подумал. Теперь поздно. Это будет кощунство над погребением. Над погребениями даже доходные дома нельзя ставить.

      – А что так?

      – Рухнут! Говорю, что это кощунство.

      – А у нас дак…

      – У вас так, а у нас эдак. Нельзя. Только сады можно и то только лет через сто. Понимаешь, души нельзя тревожить, а они летают сто лет. Если дом построить, то сны будут плохие и самоубийства увеличатся…

      – А—а—а. А души из них (цыплят) уже выскочили?

      – Вроде да.

      Хотя какие у цыплят могут быть души. Разве—что цыплячьи.

      – Души летают?

      – Вроде того.

      – Цыплята как пишутся?

      – В виде исключения через «ы».

      – А души через «ы»?

      – Тут как раз через «и».

      Очень странно, что для цыплячьих душ не сделано исключения.

      К поминкам народу прибавилось. Пронюхали соседские мальчики—рыбаки и пришли на дымок. Никто и не выгонял. Чем больше народу на похоронах, тем значимей покойник. На песнопение приперлась растрепанная и как всегда голодная соседушка Катька Городовая. Она уже взрослая наравне с Ленкой. Стояла молча, скрестив руки, и, кажется, не произнесла ни слова, вспоминая не такое уж далекое погребение матери. Задумчиво уминала коврижку, принесенную добрососедской и хозяйственной Ленкой.

      В конце поминок был десерт: стебли одуванчиков (в них горькое молоко – самое то для похорон) и дамские калачики (их росло навалом). Вместо крепкого напитка пилась чистейшая кисловская вода, налитая в свернутые листы подорожника. Приглашенные приносили с собой сучки и сухие шишки. Разводили костер. Костром руководили Михейша с Ленкой: уж они—то эти преступные дела хорошо знали. Сбегали за ложками и через полчаса уже черпали уху, наспех, но вкусно сооруженную мальчишками—рыбаками – Петькой и Квашней.

      Завершался ритуал дикими танцами, прыжками, огненными манипуляциями. Напоследок в Кисловку запускались лодчонки, сделанные из коры, щепок и газет. Суденышки посыпались доверху лепестками ромашек и красотой анютиных глазок.

      Как прекрасна игра! Как прекрасны цыплячьи похороны! Реинкарнация побеждена: вечное им блаженство!

      Первые пробившие темноту звезды обозначили конец погребального шабаша.

      Шум поубавился.

      Детям начинала надоедать беготня.

      Толька прикорнул и заснул на лопате.

      Все пожелали сидеть на травке у гаснувшего костра, который постоянно требовал пищи. Кидали в речку камни, пускали блинчики. Михейша был впереди планеты всей. У него выпало восемь блинчиков, а у Петьки только шесть. После считали смешно вытягивающиеся в воздух носы пескарей и слушали задушевную песню зяблика.

      – Рыб ловить и их кушать это преступление? – спросила Оля—Кузнечик.

      – Они сами мошек едят. Значит, они преступники, а мы их наказываем и заодно приносим себе пользу.

      – Клев СКАЧАТЬ