Земля и воля. Собрание сочинений. Том 15. Николай Максимович Ольков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ знаешь, что политикой я не интересуюсь, по мне – дайте волю крестьянину, не диктуйте ему, не указывайте, все равно лучше меня никто не знает, что надо на Долгих увалах делать, чтобы они хлеб родили. У меня триста десятин посевов, да сто я оставляю под пар либо загоняю туда все, что можно плугом конным обработать между рядами, тут и капуста, и свекла, и картошка. Все равно земля отдыхает. Прошлым годом намолотил больше тридцати тысяч пудов, изрядно продал, семена отложил добрые, чуть не по зернышку отбирал. Налог сполна заплатил, о чем имею благодарность от уезда. Людей своих оделил, и хлебом, и сеном для скотины, и рублем. Мои работники довольные, они против хозяина никогда не пойдут.

      Хозяин покашлял, придавил сигару в том же ковчеге, поднял указательный палец:

      – Вот, друг мой сердечный, ты эти слова и вставь в разговоре с гостем. Да он сам тебя спросит. А потом и личную просьбу можно сказать, я поддакну.

      Через несколько минут прогудел сигнал автомобиля, Емельян Лазаревич метнулся к дверям и через пару минут вошел вместе с высоким красивым мужчиной, Мирон видел их в проем двери, хозяин помог гостю раздеться, тот причесал свои и без того прилично уложенные волосы, и они вместе вошли в залу. Гость показался и вовсе молодым, только лицо строгое и голос сухой. Мирон стоял у своего стула, Емельян начал церемонию:

      – Всеволод Станиславович, сегодня у меня двойной праздник, приехал из дальнего села мой давний друг, из лучших в уезде крестьян Мирон Демьянович Курбатов. Знакомьтесь, товарищи, я очень рад таким гостям.

      Щербаков протянул Мирону руку, тот неловко пожал, смутившись. Хозяин крикнул обслуге, чтобы готовили стол. Мужчины перешли в кабинет. «Вот хлюст, прикидывается неграмотным, а у самого три шкафа книг», – успел подумать Мирон, но Щербаков отвлек его вопросом:

      – Из какого села вы прибыли, Мирон Демьянович?

      Курбатов встал:

      – Из Бархатова, это самый край уезда, да и губернии. Без малого восемьдесят верст.

      Щербаков посмотрел на Мирона и как бы в упрек себе проговорил:

      – Да вы сидите! Жаль, не бывал в ваших краях. Как живут люди? Что говорят о нас?

      Увидев смятение в глазах Мирона, уточнил:

      – Я имею в виду советскую власть. В ваших краях ведь тоже было выступление против власти в двадцать первом?

      Мирон едва собрался с духом, сам себя ругал, отчего столько смущения перед начальством? Но ответил твердо:

      – Доложу я вам, товарищ Щербаков, что крестьяне в корне переменились. Ожили. Стали землю припахивать, лошадей разводить, пока тракторов нету. Налог в основном сдаем сполна, даже наш сельсовет постановил: по десять пудов хлеба сдать в страховой фонд, если кто-то из мужиков не сумеет вовремя рассчитаться с государством – вот он, хлебушко, отдадим, а нерадивый позже восстановит. Так что и на всякий случай резерв держим.

      Щербаков размял тонкую папироску и с нажимом спросил:

      – А лично вы сколько хлеба намолотили СКАЧАТЬ