Сахалин. Влас Дорошевич

Чтение книги онлайн.

      Здесь давит. Здесь тяжко.

      Здесь тяжко даже деревьям. Здесь больны даже эти гиганты. Их стволы искривлены огромными болезненными наплывами.

      Вот вам картина природы Северного Сахалина.

      30 лет тому назад здесь бродили медведи да гиляки – жалкие, несчастные дикари, вряд ли в умственном и нравственном отношении стоящие многим выше своих товарищей по тайге.

      Недаром же гиляки верят, что у медведя такая же точно душа, как у гиляка, что душа медведя точно так же идет после смерти к «хозяину», богу тайги, жалуется ему на гиляков, и хозяин судит их как равных. Что медведь даже «женат на гилячке»! До того эти жалкие дикари ставят знаки духовного равенства между собой и медведями.

      Теперь в этой стране медведей и гиляков кое-где разбросаны поселья.

      Жалкие, типичные сахалинские поселья.

      Дома для «правов», построенные только для того, чтобы иметь право получить крестьянство, брошенные, разоренные, полуразрушившиеся.

      И здесь ни звука. То же вечное молчание.

      – Да есть ли живой человек?

      В двух-трех домах еще живут. Остальные – пустые.

      – Ну, что? Как живете?

      – Какая уж жизнь? Маемся.

      – Садите, сеете что?

      – Что здесь растет! Одна картошка, да и то с грехом пополам. Живут молча, угрюмо, каждый уйдя, замкнувшись в себя, тоскливо выжидая, когда кончится срок поселенья, можно будет получить крестьянство и уйти «на материк».

      Дальше, дальше от этой безотрадной стороны.

      Тараторят, заливаются, стонут звонки под дугой.

      Тройка низкорослых, приземистых, коренастых, крепких, выносливых, быстрых сахалинских лошадей с горки на горку, из пади в падь, несет нас вдоль острова к югу.

      – Вот здесь застрелили Казеева (один из убийц Арцимовичей), – показывает вам ямщик. – Здесь в пургу занесло снегом женщину с ребенком… Сюда я намедни возил доктора – поселенца с дерева снимали… Повесился… Здесь в прошлом году зарезали поселенца Лаврова…

      Обычная сахалинская дорога.

      Картина природы меняется.

      Безотрадная северная сахалинская сосна и ель уступают место веселой, приветливой лиственнице, начинающей уже покрываться своей мягкою, нежною, пахучею хвоей. Кое-где попадется невысокий кедр.

      Забелели местами березовые рощицы. Березы еще не собираются распускаться, но их беленькие стволы так весело, нарядно, чистенько выглядят после суровой темно-зеленой одежды хвойного леса.

      Ива, гибкая и плакучая, наклонилась над речкой, словно хочет рассмотреть что-то в ее быстрых струях.

      По оврагам еще лежит снег, а по холмам, где пригревает солнышко, уж пышно распустился лопух.

      И горы пошли более пологие, и пади шире.

      Это уже не ущелья, не огромные трещины среди гор, а равнины, от которых веет простором.

      И поселенья встречаются все крупнее и крупнее. Величиной в хорошее СКАЧАТЬ