По Руси. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Осип говорит, вздыхая:

      – А душа человечья – крылата, – во сне она летает…

      Крылата? Чудесно!..

1912 г.

      Губин[4]

      …Впервые я увидел его в трактире; забившись в дымный угол и загородясь столом, он надорванным голосом кричал:

      – Я вашу правду знаю… всю здешнюю правду знаю!

      Перед ним полукругом стояло человек пять солидных мешан, неохотно поддразнивая его насмешливыми междометиями. Один равнодушно выговорил.

      – Как те правды не знать, коли ты всех оболгал…

      Изношенный, издерганный Губин напоминал бездомную собаку: забежала она в чужую улицу, окружили ее сильные псы, она боится их, присела на задние ноги, метет хвостом пыль и, оскалив зубы, визжит, лает, не то пытаясь испугать врагов, не то желая по-ластиться к ним. А они, видя ее бессилие и ничтожество, относятся к ней спокойно – сердиться им лень, но чтобы поддержать свое достоинство, они скучно тявкают в морду чужой собаке.

      – Кому ты нужен?

      Мне давно и хорошо знакомы трактирные споры о правде, споры, нередко восходившие до жестокого боя, я и сам не однажды путался в этих беседах, как слепой среди кочек болота, но, незадолго до встречи с Губиным, смутно почувствовал, что все эти разноголосые состязания до бешенства и до крови выражают собою только безысходную, бестолковую тоску русской жизни, разогнанной по глухим лесным уездам, покорно осевшей на топких берегах тусклых речек, в маленьких городах, забытых счастьем. Стало казаться, что люди ничего не ищут и не знают, чего искать, а просто – криком кричат, чтобы избыть скуку жизни.

      Окна трактира открыты, а над головами людей колеблется, не исчезая, облако сизого дыма. Огни ламп – точно желтые кувшинки на мертвой воде пруда. За окнами тихо плывет августовская ночь – ни шороха, ни шёпота. Я смотрю на темное небо, на яркие звезды и, деревенея под тяжестью уныния, думаю:

      «Неужели небо и звезды для того, чтоб прикрыть эту жизнь? Такую?»

      Кто-то говорит уверенно и спокойно, точно читая написанное:

      – Ежели кубасовские мужики свой лес оберечь не поспеют, завтра он обязательно займется с полуденной стороны, а тогда, конечно, и Биркиных леса натло выгорят…

      Спор на минуту затих, и снова, разъедая тишину, слышен надломленный голос:

      – А что значит – правило?

      Тяжелые, неуклюжие слова сталкиваются одно с другим и давят мысли насмерть. Голоса звучат громче и злей, под шум их я почему-то вспоминаю нелепые стихи:

      Боги дали человеку

      Воду, чтоб он пил и мылся, –

      Он же взял да утопился

      В ней…

      …Потом я сижу один на ступени крыльца трактира, глядя через площадь в тусклые пятна окон Протопопова дома – за окнами мелькают черные тени, глухо и печально звучат басы гитары и высокий, раздраженный голос время от времени вскрикивает:

      – Но – позвольте! Дайте же мне сказать…

      А кто-то другой дробно сыплет в тишину, как в бездонный СКАЧАТЬ