Образы и мифы Цветаевой. Издание второе, исправленное. Елена Айзенштейн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ напомнить читателю о земле, видимо, чтобы соотнести два мира поэмы: «NB! М. б. Дать последний взрыв земли, запах, цвет, очень скупо и кратко. Или все то лишь звуками?»87 Напоминанием о последней земле стала мифологема музыки: не вспоминала ли Цветаева предсмертные слова своей матери: «Мне жаль только музыки и солнца»? (V, 31). В поэме речь о потомственной связи с тем светом. Дух летит в Бога-отца, Поэту не нужен компас, потому что он мчит на звуки надсадной музыки, звучащей надрывисто, на пределе. В тетради записывается черновая метафора: «Музыка надсадная / Чувств»88. В окончательном тексте поэмы это музыка нового воздуха:

      Музыка надсадная!

      Вздох – всегда вотще!

      Кончено! Отстрадано

      В газовом мешке

      Воздуха. Без компаса

      Ввысь! Дитя – в отца!

      Час, когда потомственность

      Ска – зы – ва – ет – ся.

      «…Мысль вырывается из „газового мешка“ духа», – комментирует М. Л. Гаспаров этот эпизод поэмы. Гаспаров, справедливо отметив противоположность Бога цветаевского, динамичного, Богу христианской традиции, не совсем удачно, на наш взгляд, нарисовал цветаевскую картину мира через образ подковообразного магнита с Богом на одном конце и Страстью на другом. По мнению Е. Б. Коркиной, «…воздушные мытарства кончаются смертью души, дальнейший путь, за границами „Поэмы Воздуха“, – удел духа»89. Нам представляется, путь Поэта на тот свет, нарисованный в поэме, графически сопоставим с тремя связанными спиралью лестничного винта кругами, где внешний – тело, средний – Душа, внутренний – Дух. Сама Цветаева видит духовное преображение личности в поэме через картину готического собора, стоящего на Земле и устремленного от нее, воплощении красоты, единства и гармонии трех составляющих, души, тела и духа, соответствующих христианской Троице.

      Потомственность – сходство с Богом-отцом, возможно, с богом древних греков, с мифическим Гермесом, которого поэт воспринимает своим родственником:

      Полная оторванность

      Темени от плеч —

      Сброшенных!

      Беспочвенных —

      Грунт! Гермес – свои!

      Полное и точное

      Чувство головы

      С крыльями…90

      Цветаева носила подаренный отцом перстень с головой Меркурия91, проводника в мир мертвых, покровителя искусств, знатока тайн магии и астрологии, который отождествлялся с Гермесом. Миф смолоду декорировал жизнь Цветаевой; перстень с Меркурием был частью внутреннего мифа, символом Поэзии (см. «Храни меня, мой талисман…» Пушкина) и, вероятно, помимо чисто эстетической роли, выполнял роль оберега.

      Приведем строки черновика поэмы, показывающие цветаевскую игру на знаках в работе над стихом о Гермесе:

      Гермес! Свои!

      Гермес: свои!

      «Гермес, свои!»92

      В первом СКАЧАТЬ