такой спасательный круг сеньору Силве, и мы знаем не хуже его, что сделано это было сознательно, не так ли, сеньор Силва. Что заставляет вас думать, сеньор, что это было сделано сознательно. Я очень надеюсь, что вы не отступитесь от той первой мысли, с которой, как мне кажется, вошли сюда. Я не отступаюсь, я всего лишь спрашиваю. Раздражение главного редактора сделалось вполне очевидным, но все же еще только насмешка сквозила в его словах: Надеюсь также, что мне не придется напоминать вам, что право задавать вопросы и требовать извинений, помимо иных мер, которые мы планируем принять, принадлежит не вам, а нам, в частности и главным образом мне, представляющему здесь генерального директора. Вы совершенно правы, сеньор, и я снимаю свой вопрос. Не трудитесь, не надо, я отвечу вам на него – мы поняли, что это произошло не случайно, а осознанно, когда увидели, как четко, жирно и отчетливо выведено в корректуре слово НЕ, столь непохожее на ваш обычный почерк, небрежный, хотя и разборчивый. На этом месте главный редактор вдруг осекся, словно спохватившись, что сболтнул лишнего и тем самым ослабил свою судейскую позицию. Наступило молчание, и Раймундо Силве показалось, что неизвестная женщина все это время не сводила с него глаз: Да кто это, но она хранила молчание, как будто все происходящее ее нисколько не касалось. В свою очередь начальник Производства, обиженный тем, что его перебили, явно потерял интерес к дискуссии, которая, по его мнению, явно пошла не туда и не так, подумал: Этот идиот не видит, что ли, что разбираться надо было совсем иначе, говорит-говорит, никак не остановится, упивается своими речами, а все козыри у Силвы, а он, похоже, развлекается, как божество, тем, как дирижирует паузами и монологами и так спокойно держится, хотя, наверно, перепуган до смерти. В отношении спокойствия Раймундо Силвы Производство ошибалось, а насчет всего остального очень похоже, что нет, хотя мы и недостаточно близко знакомы с главным редактором, чтобы выносить о нем собственное суждение. А Раймундо Силва на самом деле совсем даже не спокоен, но лишь кажется таковым благодаря тому, что совершенно обескуражен и неожиданным поворотом разговора, который кажется ему катастрофическим, и предъявлением формального обвинения, и собственным невнятным лепетом в защиту защите не подлежащего, позором, тяжелой насмешкой, угрозой и в качестве кульминации – весьма вероятным увольнением: Вы уволены, и прошу не рассчитывать на хорошие рекомендации. Раймундо Силва понимает, что вот сейчас должен заговорить, тем более что лев уже не прямо перед ним, а отошел немного в сторону и рассеянно чешет гриву обломанным когтем, и, быть может, ни один христианин не погибнет в этом цирке, даже не получив сигнала от Тарзана. И Раймундо Силва говорит, обращаясь сперва к Производству, а потом – к неведомой женщине, которая по-прежнему молчит: Не отрицаю, что это слово написано мной, я и не думал отрицать, когда это стало известно, но дело не в том, написал я его или нет, гораздо важней, мне кажется, понять, почему я его написал. Надеюсь, вы не
СКАЧАТЬ
