Жилец. Михаил Холмогоров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мог и оскорбить без всякого повода. А с его дурацкой женитьбой на Айседоре Дункан и спешным отъездом за границу группа имажинистов рассыпалась.

      И Жорж как-то охладел к литературной среде, сильно измельчавшей в его отсутствие. Любой гений, когда его видишь вблизи, вписывается в гоголевскую галерею помещиков. На толкователя поэты смотрят, как Хлестаков на Осипа: пока голодный, ждет комплиментов и заискивает, чуть насытился, довольствуясь грубейшей лестью, уже и покрикивает. В каждом кружке, торжественно объявившем себя течением, с манифестами, лозунгами и даже уставами, мгновенно начиналась борьба за верховенство. Может, она и раньше была, в оставленной Москве девятнадцатого года, но тогда Фелицианов в энтузиазме свежих идей, новых мыслей не придавал значения всякого рода недоразумениям, неизбежным в тщеславном мире искусства. Сейчас же склоки, сплетни и борьба видов на коммунальном уровне лезут в глаза впереди стихов. И вот еще что: почему-то вокруг нынешних писателей вертятся странные молодые люди с фотографическими, меткими глазенками и навостренными на тень крамолы ушами. Будто приставлены к ним. ЧК лезет в душу. Нет уж, для этой публички свою душу лучше оставить в потемках.

      Среди лета в городе начались аресты. Посадили Бердяева, Осоргина, Кускову… 3 июля позвонил доктор Бузинский:

      – Взяли Брагина.

      Новость вызвала приступ ярости у отца.

      – Доигрался с народцем! Долюбился! Покажет ему народ! Извольте видеть – показал. Ох, Иван Николаич, Иван Николаич, сколько говорил ему – не лезь в эти дела! Помог голодающим Поволжья – вот тебе и благодарность от пробудившихся. «Ты проснешься ль, исполненный сил?» Хорошо еще, если ссылкой отделается куда-нибудь в Царевококшайск.

      Почему-то в гневе отец бывал артистичен. И сейчас так передразнил несчастного Ивана Николаевича, что было трудно удержаться от улыбки, хоть и сдавленной.

      Большевики уже приучили народ к террору. Аресты профессоров не произвели никакого шуму. Что бы поднялось, осмелься царское правительство тронуть хоть одну известную личность! А тут – как камень в болото, даже круги, кажется, не пошли. Главенствовала в общем настроении не одна только трусость, скорее – усталость. Устали сочувствовать, все равно бесполезно, расстрел так расстрел, чего еще от них ждать? Кстати, возникло новое слово – они. С нажимом. Так что если писать его – непременно курсивом. Устали ждать, когда наш черед придет. И даже бояться устали. Жоржа оскорбило равнодушие литературного мира. Говорили, будто Маяковский процедил сквозь зубы: «Так им и надо». Проверять истинность этой новости Жорж не стал.

      А ссылкой Иван Николаевич не отделался. На Лубянке его продержали дней десять безо всяких допросов. А потом вызвали к какому-то чину и заставили расписаться в бумаге, где говорилось, что он выдворяется из советской России за границу. Пересечение таковой в обратную сторону каралось расстрелом. На том и выпустили. СКАЧАТЬ