Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера. Дмитрий Бавильский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ English, никогда не была в Англии. Однажды она призналась мне, что сны видит по-английски, а для того, чтобы окружить себя «стихией живого языка», каждый год, в конце последнего семестра, ставит со студентами очередной любительский спектакль по Шекспиру или Уайльду.

      4

      Мне не до публицистики, мое дело – сторона странного умственного развития, втягивающего сознание в постоянную параллельность, подпитывающую скудно устроенное советское и даже наше, постоянно колеблющееся в разные стороны постсоветское существование.

      А все просто. Недоступное, самозарождаясь внутри сознания, статично и поэтому отчетливо осязаемо. Хотя и лишено намека на предсказуемость. Внутренний взор порождает те или иные картинки, которые кажутся нам привлекательными, но, поскольку все они – предмет умствования, развиваться им нет возможности. Это, между прочим, совсем другой тип мечты, кажется, окончательно ушедший: сегодня даже фундаменталисты, придавленные информационной травмой, мыслят клиповой нарезкой и не способны сосредотачиваться на чем-нибудь долго.

      Изменились, кстати, и агрегатные свойства этой самой заочности. Сейчас все потенциально доступно – если не в жизни, то уж точно в Интернете. Пишущий в эпоху Википедии освобождается от груза обязательных фактов и энциклопедических ссылок, как воздушный шар – от ненужных мешков с песком.

      Тем более что фактура, оказывается, тоже может лгать. Профессор Марк Иосифович Бент, мой научный руководитель в университете и в аспирантуре, постоянно повторял, принимая экзамены по зарубежке, что пересказ произведения еще не говорит о том, что текст прочитан или тем более понят.

      Пересказ (как и энциклопедическая нахватанность) – примитивная форма восприятия, за которой легко спрятаться, если не имеешь собственного мнения.

      Отныне Википедия, как мазь Вишневского, забирает всю фактуру на себя. Но становится ли от этого легче современному автору? Хотя, разумеется, описательная литература во всех своих проявлениях, жанрах, формах и видах становится менее конкретной и более субъективной.

      Хотя при этом вряд ли более свободной. Даруя одни возможности, обилие информации отнимает у нас непосредственность: когда всемирная библиотека мерцает на расстоянии вытянутой руки, синхрония подменяется диахронией, необходимостью учитывать опыт предыдущих поколений, работающий примерно так же, как любое интернет-сообщество на перекрестных ссылках и взаимном цитировании.

      5

      Я о том, что советская Венеция максимально литературна. Как любое злокачественное текстуальное уплотнение. Статичность восприятия близка к ощущению от города как книжки с картинками. Черно-белые альбомы советского периода были жуткого полиграфического качества: набранный текст бежал, а картинки припечатывались к листу пигментными пятнами или ожогами.

      И даже когда ты попадаешь в город мечты в первый раз, то попадаешь в него с моря, проходя через ворота и заграждения СКАЧАТЬ