Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1. Михал Клеофас Огинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ rel="nofollow" href="#n_7" type="note">[7] с частью их территории и что он был бы согласен на соответствующую компенсацию, выгодную для Польши.

      Сейм рассмотрел выгоды предложенного альянса, и мнения разделились. Многие его члены хотели сохранить нейтралитет, другие высказывались против нейтралитета, но после провозглашения независимости нации и для ее обеспечения альянс с сильным государством стал восприниматься как необходимый. Некоторые хотели, чтобы договор об альянсе сразу сопровождался торговым договором. Другие настаивали, чтобы договор об альянсе был заключен в первую очередь и что необходимо определенное время, чтобы обсудить торговый договор и заключить его к выгоде обеих сторон. Это мнение возобладало, и противники прусской партии радовались, видя, что переговоры затягивались, препятствия и трудности умножались и тем самым России предоставлялось достаточно времени, чтобы договориться с королем Пруссии.

      Тем временем Луккезини, сделав свое предложение относительно Торуня и Гданьска, добавил, что имел указание своего короля не настаивать на нем, если возникнут трудности и противодействие; то есть он настаивал преимущественно на договорах об альянсе и торговле.

      Король Польши, убедившись, что большинство ассамблеи высказалось в пользу прусской стороны, и сам увлеченный речами Луккезини, вознес хвалу прусскому королю в своей речи, которую он произнес после обсуждения договора об альянсе. В ней он резюмировал все, что было сказано за и против, и заявил, что присоединяется к большинству. Это заявление короля еще более способствовало уменьшению оппозиционной партии, и Луккезини воспользовался этим, чтобы сделать конфиденциальное сообщение о том, что Россия «предложила королю Пруссии отдать ему во владение земли Великой Польши, если он примет нейтралитет в войне с турками». Это открытие, переходя из уст в уста, вынудило членов оппозиции вовсе замолчать, и альянс с Пруссией был утвержден на заседании 15 марта почти единогласно. Затем немедленно занялись редактированием договора, который был подписан 29 марта и ратифицирован 5 апреля.

      После ратификации этого договора, когда начались дискуссии по поводу торгового соглашения, я получил приказ ускорить мой отъезд в Голландию с порученной мне миссией.

      Годом ранее, когда встал вопрос о назначении посланников к иностранным дворам в Константинополе, в Англии и в Швеции, я отказался от всех предложений, так как в то время я не видел, чтобы наши дела находились в более или менее определенном состоянии. Я наблюдал экзальтацию с одной стороны, недобрые намерения и препоны – с другой. Мне казалось, что строились слишком обширные планы при малых возможностях их осуществления.

      Я не понимал, что могут предпринимать польские посланники при иностранных дворах, в то время как сама Польша не была в состоянии выйти из-под опеки могущественных соседей, которые поделили ее, и потому оставалась слабой – без армии, без казны и без утвержденной формы правления.

      Я разделял СКАЧАТЬ