А «Скорая» уже едет (сборник). Андрей Ломачинский

Чтение книги онлайн.

      – Ну, как он там?

      Пожимаю плечами. Как он там… Как судьба распорядиться.

      – Денег отстегнули?

      – Кто – эти? – презрительно сплевываю. – С чего бы?

      – А я тут стою, поглядываю – они на двух «Лексусах» прикатили. Вон, видишь, стоят.

      – Стоят, – соглашаюсь я.

      – А ведь врачам больничным сейчас отстегнут, – развивает мысль Валера. – Так ведь? Ну, за уход там, за лекарства, за процедуры…

      – Не без того.

      – Ну а вы что – не врачи, что ли?

      – Мы, Валер, извозчики, – зло отвечаю я. – Лошади мы ломовые. А лошадям не платят. Ты посмотри наш суточный отчет по подстанции – до полутора сотен перевозок бригады делают. Кровь в детскую, специалиста в ЛОР, бабку с вывихом на квартиру, деда-инвалида на процедуры. Один урод полупьяный мне в маршрутке заявил как-то: «У нас в городе нет «Скорой помощи» – у нас есть санитарные машины, занимающиеся перевозками».

      – Это когда бумага с милиции на станцию пришла? – усмехается Валера.

      – Да. Жалко, я ему ничего сломать не успел, только глаз подбил. Я со смены ехал, еще на «психах» работал тогда, устал, как собака – да под утро труп на вызове.

      – На «психах» – труп?

      – Труп. Парень молодой, из армии в увольнение пришел, а обратно идти не захотел. Били его там, в части, или что еще похуже – не знаю. Закрылся он в комнате и не выходил, а когда менты дверь ломать стали, нож себе в живот воткнул. Воткнул – и еще вверх им протянул.

      – Нихрена себе! Харакири прямо.

      – Харакири, – угрюмо подтверждаю я. – Пока мы приехали, там весь пол в крови, а эти бараны с автоматами даже рану ему не перевязали. Когда доктор спросил, какие меры они приняли после нанесения себе больным ранения, один ответил: «Мы вас вызвали». Пока парня везли, он плакал, маму звал, говорил, что не хочет в армию, обещал в институт поступить. Юристом, кричал, хочу стать. Представляешь, Валер? Утро, холодина, вонь в машине кровью, кишечным содержимым и газами, а он за твою руку пальцами, в крови и дерьме измазанными цепляется, и тебе это все говорит. Глаза дурные-дурные… Так и умер он, в меня вцепившись. Попытались мы его покачать, когда уже к «первой» подъезжали, да толку с того? При такой ране ОЦК[21] ничем ты не восполнишь. С меня семь потов сошло, пока мы с Костей его раздышать пытались. И после этого всего слышать такое в маршрутке от какой-то алкоты, которая никогда смерти в глаза не видела?

      – Тогда тебя Психом и прозвали? – интересуется Валера.

      – Нет, не тогда.

      – Один – четыре, четырнадцать, ответьте «Ромашке»! – доносится из кабины.

      – Проснулись, блин! – тяну руку. – На связи, «Ромашка».

      – Вы больного сдали?

      – Сдаем.

      – Как сдадите – приезжайте на станцию без звонка.

      – Вас поняли.

      В дверях приемного показывается Офелия, СКАЧАТЬ