Песочные часы. Ольга Романовская

Чтение книги онлайн.

      – Ваша? – легко удерживая на весу, солдат продемонстрировал добычу подбежавшей троице из подвала.

      Не говоря ни слова, араргец, осматривавший нас с матерью, влепил мне пощечину, вытащил из поясной сумки веревку и с помощью второго солдата связал. Но серьезно расцарапать лицо пехотинцу успела. Хорошо, ему, а не офицеру интендантской службы, а то бы закопали на первом перекрестке. В Арарге с этим строго: если хыр поднимет руку на аверда, его казнят. Тронешь норна – все то же самое, но гораздо мучительнее. Разумеется, если норн не смилостивится и не убьет сам.

      Меня забросили на плечо, как отрез ткани. Руки и ноги крепко связаны, во рту кляп. Весело насвистывая, солдат понес добычу в сторону школы, а офицер с подчиненными продолжили подомовой обход.

      Снаружи все пылало. Под ногами хрустел пепел, в воздухе стоял запах гари. Закашлялась – тяжело стало дышать. На развалинах домов сидели драконы, зорко следя, чтобы никто не ушел от карающего меча Арарга. То здесь, то там валялись тела. При виде них к горлу подступал рвотный спазм. Мужчины, женщины, изредка дети. Обгоревшие, прошитые пулями, изрубленные холодным оружием. Они сопротивлялись и встретили смерть на улицах родного города, посреди почерневшего снега.

      В бывших классах организовали сборный пункт пленных. Приглядевшись, удивилась: здесь были только женщины и дети. Очень много молоденьких девушек. Связаны оказались далеко не все, некоторые, сжавшись в комочек, тихо скулили в сторонке. Никого старше сорока, в основном мои погодки. Дети – подростки, почти одни мальчики. Ни одной девочки моложе пятнадцати не заметила, что наводило на определенные мысли. Они брали тех, кто вступил в детородный возраст или у кого он наступит максимум через год. Нас, несчастных от пятнадцати до двадцати, держали отдельно под усиленной охраной – как особо ценный товар.

      С улицы доносился невнятный гул, слышался задорный посвист Наездников, крики, обрывавшиеся на высокой ноте, ругательства, шипение и треск, но выглянуть наружу и посмотреть, что там творится, мы не могли.

      Прибывали все новые и новые партии пленных. Их сортировали и разводили по бывшим классам.

      Меня развязали, но обрадовалась я рано: ноги стянули кожаным шнуром, будто лошади. Гневно сверкнула глазами, но промолчала. Уставилась в пол и просидела так до вечера. Думала о матери, об отце. Собственная судьба меньше всего волновала.

      Когда окончательно стемнело, нас покормили и велели ложиться спать. Разбудили на рассвете, построили в шеренги и начали заносить в списки. На каждого заполнялся опросный лист с указанием имени, происхождения, пола, возраста, перенесенных болезней, внешности и особых примет. Потом присваивался номер, соответствующий номеру листа. Он выводился смесью угля и хны на лопатках, так, чтобы не смыло дождем и пленницы не могли сами стереть. Разумеется, мы пытались избавиться от ненавистных меток, но араргцы бдительно пресекали взаимопомощь.

      После унизительной процедуры СКАЧАТЬ