Так, в постановлении от 30 ноября 2010 г. № А70–2776/2010 Восьмой арбитражный апелляционный суд указал, что, осуществляя содержание находящегося в государственной собственности Тюменской области имущества, Департамент имущественных отношений Тюменской области действует от имени и по поручению публично-правового образования. Поэтому должником по обязательствам, вытекающим из содержания такого имущества, является само публично-правовое образование, в данном случае – Тюменская область в лице уполномоченного органа132. Такого же критерия придерживаются суды при рассмотрении дел о взыскании НДС с продажи имущества, осуществленном государственными органами133. Практика отказа во взыскании налога с продажи государственного имущества и невозможность признания в данном случае государственного органа организацией-налогоплательщиком как действующего от имени и в интересах публично-правового образования поддержана Высшим арбитражным судом в постановлении от 27 июня 2006 г. № 14969/05134. По сути, тем же критерием пользуются суды, указывая на публично-правовое образование как непосредственного участника обязательств, исполнение по которым осуществляется или поступает в счет имущества казны135. Однако если с публично-правовыми образованиями при данном критерии все представляется достаточно ясным, вопрос о том, могут ли на основании этого критерия государственные (муниципальные) органы быть признаны самостоятельными участниками правоотношений, является, на наш взгляд, более сложным. В основе осуществления данными субъектами правомочий владения, пользования и распоряжения закрепленным за ними на праве оперативного управления имуществом лежит волевой акт публично-правового образования, которым им предоставляется указанное имущество. Реализация же правомочия распоряжения имуществом и вовсе возможна только со специального согласия собственника. Представляется, что, выражая это согласие, публично-правовое образование дает своему органу полномочие на реализацию имущества, а следовательно, в данных отношениях орган выражает волю собственника и его интересы, по сути, действует не от своего, а от его имени. Кроме того, вызывает сомнение и возможность признания за государственным органом наличия такого важного признака юридического лица, как имущественная обособленность. Наличие у органов публичной власти имущества не следует отождествлять с характерной для юридических лиц имущественной обособленностью, поскольку они не имеют источников дохода, отличных от средств, предоставляемых публичным образованием. Такой вывод может быть подтвержден сложившейся судебной практикой, когда государственные органы освобождаются от ответственности по обязательствам в связи с отсутствием или недостаточностью финансирования их деятельности136.
Другой аргумент, который используется для обоснования самостоятельной правосубъектности государственных органов, основан на анализе полномочий, в целях реализации которых
СКАЧАТЬ
