Жила-была девочка…. Антонина Александровна Каримова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не считается. Те три рубля ты же у меня в девичестве одолжил и не отдал…

      Так и остался он вечным должником у мамы.

      Муха

      Впервые на летних каникулах – в доме без отца.

      «Ужо, не обдуришь старую ворону. Ты хитра, а я хитрее тебя буду. Небось, дольше твоего на свете живу», – слышу сквозь сон.

      Открываю глаза: мама с ветошью преследует по избе муху. А та будто дразнит ее: то сядет на здоровенный гвоздь, торчащий в матице для люльки, то спрячется в складку запечной занавески. Но вот муха оплошала и села на равнину – широкую печную трубу. Мама, привстав на носки, махнула тряпкой. Муха, как ужаленная, взвилась под потолок и юркнула за занавеску на печь, сопровождаемая словами: «Убить хоть и не убила, а одну-то заднюю ногу тебе, небось, повредила. Хромая-то, поди, долго не проживешь, да и много хлеба не съешь…»

      Отец

      Отец. Первые воспоминания, связанные с ним. Сажает к себе на колени, берет кусочек сахара и, якобы, втирает его в кожу. Сахар исчезает у меня на глазах. Изумленно гляжу на это чудо…

      Сидя на крыльце, играю на губной гармошке, привезенной отцом с фронта. Из дерева коричневого цвета, с красивыми металлическими решеточками. Если на ней играет брат – всегда прибегает соседский пес Товарищ и воет до тех пор, пока не смолкнут звуки. Родители ругают, а нам забавно и удивительно смотреть на Товарища. Казалось: точно так, должно быть, воют волки в лесу…

      Отец бреется опасной бритвой. Иногда случаются порезы. Кричу:

      – Папа, ты порезался!

      – Где? – спрашивает он.

      Протягиваю к его подбородку руку, чтобы показать место пореза, а он, как щука – «Ам!» – хватает меня губами за палец…

      Нравится, когда он садится на большой табурет для самовара возле русской печи и медленно пускает кольца папиросного дыма, а я, как под облаками, пробегаю под ними взад и вперед…

      Все лето отец ходит в соломенной шляпе. Мне тоже купил шляпу, только с загнутыми вверх полями. Первый день постоянно хватаюсь руками за поля, настолько она нравится. Впечатление от обнов, пожалуй, самое сильное, будь это красные или синие ботинки, оранжевое платье в белый горошек. Подолгу хожу, держась за подол, любуясь оборочкой или белым нарядным рантиком башмачков. Радости хватает на много дней, а памяти – на всю оставшуюся жизнь…

      Я школьница. Отец любит ходить на родительские собрания. Приходит с них довольный, в замечательном настроении. В один из таких дней как-то выскакиваю на крыльцо и застаю его, возвращающегося из школы, врасплох: с высоты крыльца видны его сияющие синие глаза, угадываю, что думал обо мне. Этакое признание в любви.

      В доме топится печь, слышу мамину речь —

      как же этот уют мне желалось сберечь!

      И, завидев отца, я шагаю с крыльца

      в несказанный тот свет дорогого лица…

      Война

      Отец – бывший фронтовик. На полуторке дошел до Берлина. Воевал на разных фронтах, освобождал Белоруссию, СКАЧАТЬ