Забытые стихи. Михаил Гарцев

Чтение книги онлайн.

      Великое в сладкой тиши зарождается,

      И сразу в глаза никому не бросается.

      Здесь чувства остры и душа обнажается,

      пыльцою ума о-пло-до-тво-ряется

      душа, зарождая великое.

      Вначале, как все незаметно-безликое.

      Но в воздухе мягкое грусти свечение.

      Дрожанье,

      броженье,

      о, чудо рождения!

      И вот уже плод от души отделяется,

      и сладостной музыкой мир наполняется.

      Потом будут залы, и сцены, и выставки,

      и целые кипы восторженной критики.

      А может, – хулы поток излияний,

      и только потом наступит признанье.

      Но все лишь потом,

      а вначале – молчание,

      работа,

      исканья

      в ночи ожидания.

      Не в громе оваций родится великое,

      а где-то в тиши незаметно-безликое.

      Стихи прославленных поэтов,

      читая вас в свой праздный час,

      я массу находил советов,

      блестящих, ярких, сильных фраз.

      Стихи звенели, как оружье,

      сметая всяческую муть,

      срывая внешнее, наружное,

      вещей нам обнажали суть.

      В них всё – природы совершенство,

      любви священной благодать.

      В неистовстве, огне, блаженстве,

      они сумели все объять.

      И все же грустно и тревожно

      звучит мотив в стихах подчас,

      мол, передать все невозможно,

      природа совершенней нас.

      Рук трепетных полет в тумане

      и с хлебным запахом зерно,

      все это так нас в сердце ранит,

      стихам так ранить не дано.

      А мне не нужно совершенство.

      Я приношу ему дары,

      и чту его в немом блаженстве,

      но мне милей мои миры.

      Пускай они несовершенны,

      Пускай в них мало глубины.

      Они мои.

      Они священны.

      Они мне одному верны.

      В щемящем сладостном забвенье

      поэт творит нам чудеса,

      в слова вселяя вдохновенье,

      он создает вновь небеса,

      поля, леса, пустыню, воду…

      И вот слова уж не слова,

      Великой матушки-Природы

      они живые острова.

      А я хочу варить другое.

      Металл струится, раскален.

      Пусть он пронзает все живое,

      пусть сам я буду им пронзен.

      Смерч слов моих,

      над плотью бренной,

      меня сумеет распылить,

      и я, такой несовершенный,

      в своих мирах останусь жить.