Немного тьмы (на краю света). Любко Дереш

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ их трясины! Промасленными пальцами я проникал в их сухие земляные норки на предмет утолщений на внутренней стенке матки. Я на этом гастрит заработал!

      Перевожу дыхание. Я будто переключил канал в своем бодуне и выпускал через эту историйку.

      – И еще знаешь шо? Никель. Или хром. Черт, это полная шиза. Мои инструменты были из блестящего никеля. Не, ты просто не шаришь, насколько это антигуманно! Гинекология – это фашизм в миниатюре! Шпатели, щипцы, зеркальца! Сдавленные вскрики, надломленная стыдливость и вытесненный стресс. Это поругание над женским достоинством. В гинекологию идут отставные генералы КГБ.

      – Это точно, – соглашается Вика задумчиво. – О, вспомнила! «Throbbing Gristle»! – вдруг выкрикивает она, будто нашла отгадку. – Ты бы послушал «Throbbing Gristle», – и все понял!

      Я никак не врублюсь, о чем она говорит, хотя «Throbbing Gristle» слушал, даже очень. Вика объясняет:

      – «Throbbing Gristle» – это такая музыка. Называется индастриал. Я их фанатка, я тебе о них еще расскажу. Но если бы ты их услышал, то посмотрел бы на свою болячку совсем по-другому.

      – Почему ты так думаешь?

      При упоминании о «Throbbing Gristle» глаза у Вики загорелись.

      – Понимаешь, они фашисты! Они садисты! Больные на всю башку. Они… блин, они такие, как ты!

      – Так это комплимент?

      – А ты сам раскумекай! Но, чувак, ты действительно на всю башку порванный. Меня, может, тоже не из консерватории выпустили, но ты – номер один. Хорошо, шо ты голову побрил, если тебе от этого легче.

      – Воистину легче. Но самого прискорбного ты не услышала. Я категорически не мог.

      – Чего не мог?

      – Ничего не мог. Вообще. И не хотел, главное. Даже бросил пить. Хотел все поменять. Увлекался фиточаями, делал очистительные клизмы из урины и клевал проростки пшеницы, а по выходным вязал крючком и слушал Шопена… И судьба как будто улыбнулась мне. Однажды ко мне пришла Она. Надежда Григорьевна. Пенсионерка. Образованная, интеллигентная особа, в прошлом – врач-андролог. Можно сказать, моя половинка. Добрая. Радушная. Еще вполне цветущая. Эх… Мы с ней знаешь шо делали? В больнице на Новый год двумя Снежинками переоделись! То-то веселья было. Любились, одно слово. Но счастье длилось недолго. Поползли по поликлинике слухи. А она, голубонька, была такой тонкой душой! Она повесилась, Вика, рыбонька, взяла и повесилась. Ты слышишь? Я не простил этого людям. И с того времени, – делаю завершающую интонацию, – в принципе, готов к последнему, решительному шагу… – Я изобразил, будто затянул у себя на шее удавку. – И, будто не случайно, ко мне в почтовый ящик подбросили письмо об этом вот фестивале. Вот такая вот оказия.

      Несколько минут Вика сидит и дышит еле-еле. Страшный ошейник, из которого я на протяжении всей истории черпал вдохновение, мешает ей нормально глотать. Могу поспорить, сейчас Вика жалеет, что пришла к неизвестному вечером.

      И тут я в самом деле удивился: Вика наклонилась ко мне и похлопала утешительно по руке.

      А мне даже не стыдно. СКАЧАТЬ