Тайны французской революции. Эжен Шаветт

Чтение книги онлайн.

      – Не знаю. Я сначала предположил, что это тот большой дурень, к которому я обращался. Но теперь склонен думать, что незнакомый спаситель положил Ивона перед лавочкой, а сам ушел, а друг мой был принят хозяйкой этого безмозглого приказчика.

      – И вы уверены, что кавалер действительно в этом доме?

      – Вполне убежден. Но эти трусы не хотят сознаться.

      Аббат раздумывал.

      Когда он снова заговорил, его голос звучал повелительно.

      – Слушайте, граф. Вы пойдете по этой улице и, дойдя до бульвара, подождете меня. Я сам осмотрю дом, в который попал Бералек, и решу, что нам делать дальше.

      Ни слова не возразив, Кожоль последовал по приказу начальника и твердым шагом дошел до бульвара.

      Здесь он обернулся.

      Перед ним вытянулась во всю длину улица Мон Блан, и вдалеке он увидел аббата, все еще созерцавшего объявление. Скоро и он направился вслед за Кожолем своим дробным старческим шажком.

      Поравнявшись с № 20, аббат, не останавливаясь, поднял глаза и увидел вывеску, на которой значилось: «Косметический магазин Сюрко».

      Издали Кожоль заметил, как аббата вдруг передернуло, и он поспешил пройти мимо дома.

      Когда Монтескью поравнялся с Пьером, он казался неожиданно взволнованным.

      – Господин Кожоль, не находите ли вы, что вы обязаны безусловно мне повиноваться? – спросил он отрывисто.

      – Да, аббат.

      – Итак, я требую, чтоб вы оставили своего друга в этом доме и не старались бы добраться до него без моего разрешения.

      Кожоль сделал нетерпеливое движение.

      – Я вам приказываю, сударь, в интересах дела, которому мы оба служим… во имя короля, – добавил аббат.

      Молодой человек молча поклонился начальнику и удалился. Прежде чем уйти, аббат бросил прощальный взгляд на дом Сюрко и весело прошептал:

      – Судьбы своей не избежишь. Там или здесь, но Бералеку на роду написано быть соблазнителем – ради торжества королевского дела.

      IX

      Если осужденный на смерть имеет в распоряжении двадцать четыре часа на проклятия своим судьям, то подчиненный должен располагать таким же временем, чтобы роптать на свое начальство. Граф Кожоль, возвращаясь в гостиницу «Страус», от всей души ругал Монтескью.

      – Чтоб ему провалиться, проклятому аббату! Какая польза в том, что Бералек сидит в этой помадной банке! И ладно бы только нелепое промедление в нашем деле. Но нет! Тут еще и строгий запрет видеть моего друга! О! Этот приказ меня бесит! Чтоб отвести душу, с каким удовольствием я бы намял сейчас чьи-нибудь бока!

      Едва Кожоль загадал это желание, как вдруг чей-то голос выстрелил над его ухом изо всей силы здоровых легких: – Да здравствует Директория!

      То был почтенный Жаваль, который, завидев дорогого постояльца, спешил засвидетельствовать свою преданность законной власти.

      При этом оглушительном реве Кожоль с яростью обернулся.

      Видя сверкающий взгляд СКАЧАТЬ