Педагогическая поэма. Антон Макаренко

Чтение книги онлайн.

      Он принес в мою комнату тарелку жареной рыбы.

      – Это вам рыба.

      – Вижу, только я не возьму.

      – Почему?

      – Потому что неправильно. Рыбу нужно давать колонистам.

      – С какой стати? – покраснел Таранец от обиды. – С какой стати? Я достал ятеря, я ловлю, мокну на речке, а давать всем?

      – Ну и забирай свою рыбу: я ничего не доставал и не мок.

      – Так это мы вам в подарок…

      – Нет, я не согласен, мне все это не нравится. И неправильно.

      – В чем же тут неправильность?

      – А в том: ятерей ведь ты не купил. Ятеря подарены?

      – Подарены.

      – Кому? Тебе? Или всей колонии?

      – Почему – «всей колонии»? Мне…

      – А я так думаю, что и мне и всем. А сковородки чьи? Твои? Общие. А масло подсолнечное вы выпрашиваете у кухарки – чье масло? Общее. А дрова, а печь, а ведра? Ну, что ты скажешь? А я вот отберу у тебя ятеря, и кончено будет дело. А самое главное – не по-товарищески. Мало ли что – твои ятеря! А ты для товарищей сделай. Ловить же все могут.

      – Ну, хорошо, – сказал Таранец, – хай будет так. А рыбу вы все-таки возьмите.

      Рыбу я взял. С тех пор рыбная ловля сделалась нарядной работой по очереди, и продукция сдавалась на кухню.

      Вторым способом частного добывания пищи были поездки на базар в город. Каждый день Калина Иванович запрягал Малыша – киргиза – и отправлялся за продуктами или в поход по учреждениям. За ним увязывались два-три колониста, у которых к тому времени начинала ощущаться нужда в городе: в больницу, на допрос в комиссию, помочь Калине Ивановичу, подержать Малыша. Все эти счастливцы обыкновенно возвращались из города сытыми и товарищам привозили кое-что. Не было случая, чтобы кто-нибудь на базаре «засыпался». Результаты этих походов имели легальный вид: «тетка дала», «встретился со знакомым». Я старался не оскорблять колониста грязным подозрением и всегда верил этим объяснениям. Да и к чему могло бы привести мое недоверие? Голодные, грязные колонисты, рыскающие в поисках пищи, представлялись мне неблагодарными объектами для проповеди какой бы то ни было морали по таким пустяковым поводам, как кража на базаре бублика или пары подметок.

      В нашей умопомрачительной бедности была и одна хорошая сторона, которой потом у нас уже никогда не было. Одинаково были голодны и бедны и мы, воспитатели. Жалованья тогда мы почти не получали, довольствовались тем же кондёром и ходили в такой же приблизительно рвани. У меня в течение всей зимы не было подметок на сапогах, и кусок портянки всегда вылезал наружу. Только Екатерина Григорьевна щеголяла вычищенными, аккуратными, прилаженными платьями.

      4. Операции внутреннего характера

      В феврале у меня из ящика пропала целая СКАЧАТЬ