По ночам, лежа в постели, Венделин крепко прижимал к себе жену, вслушиваясь в ее негромкое дыхание и замирая от страха, если какой-либо ее вдох казался ему медленнее предыдущего. Как-то утром, спеша на работу, он увидел, как в дальнем конце Гранд-канала быстро поднимается солнце, и погрозил ему кулаком, воскликнув:
– Подожди! Подожди меня, подожди Иоганна. Пожалуйста! Подожди.
Но три недели спустя в одном из кабинетов Collegio клерк небрежно нацарапал на документе, гарантировавшем печатную монополию Иоганну фон Шпейеру: «Nullis est vigoris, quia obit magister et auctor». «Аннулировано в связи со смертью вышеупомянутого мастера и подателя сего».
Глава пятая
…Брат, через много племен, через много морей переехав, Прибыл я скорбный свершить поминовенья обряд, Этим последним тебя одарить приношением смерти И безответно, увы, к праху немому воззвать… и навек, брат мой, привет и прости!
Венделин повез тело брата обратно в Шпейер.
Он не мог похоронить Иоганна в ненадежной земле плавучего города, несмотря на то, что смерть была ему к лицу: красота его была какой-то болезненной и нездоровой, но Венделин чувствовал, что Венеция недостаточно материальна, чтобы благополучно принять в себя тело брата. Его посещали ужасные видения: вот исхудавший труп восстает из грязи, а руки по-прежнему сложены у него на груди. Или что он встречает его, плывущего вниз по каналу, переходя через мост. Уже на следующий день после его смерти Венделин решил, что Иоганн должен быть похоронен в добротной и твердой немецкой земле.
Когда слухи о решении Венделина достигли stamperia, тамошний люд предположил, что он сошел с ума и более не вернется. Мужчины принялись заранее оплакивать печатное производство – его очарование, будущие доходы и приятную семейную иерархию, которая уже начала складываться там, – но никто не жаловался. Упрекать Венделина в том, что он скорбит об умершем брате, было невозможно.
Его жена, которой Венделин признался в своих мотивах, лежала рядом с ним в постели, рисуя в своем воображении картины его страхов, чтобы и самой проникнуться ими.
– Да, – согласилась она, преисполнившись этого темного ужаса, – мы должны принять их во внимание, но можем ли мы позволить им угрожать нам опасностью?
Она мягко напомнила ему о том, сколько времени займет путешествие, а ведь тело, пока еще свежее, очень скоро перестанет быть таковым. В ответ он возразил ей, что вот-вот начнутся холода. Повсюду уже выпал снег, и бродяги замерзали в дверных проемах. По утрам их подбирали подметальщики улиц, которые закрывали им глаза и оттаскивали в ближайшую церковь.
– Подумать только, ты хочешь перевезти тело через все СКАЧАТЬ