Хлопотливая нация (сборник рассказов). Аркадий Аверченко

Чтение книги онлайн.

      (Соч. А. Конан-Дойля)

      Мы сидели в своей уютной квартирке на Бэкер-стрит в то время, когда за окном шел дождь и выла буря. (Удивительно: когда я что-нибудь рассказываю о Холмсе, обязательно мне без бури и дождя не обойтись…)

      Итак, по обыкновению, выла буря, Холмс, по обыкновению, молча курил, а я, по обыкновению, ожидал своей очереди чему-нибудь удивиться.

      – Ватсон, я вижу – у тебя флюс. Я удивился:

      – Откуда вы это узнали?

      – Нужно быть пошлым дураком, чтобы не заметить этого! Ведь вспухшая щека у тебя подвязана платком.

      – Поразительно!! Этакая наблюдательность. Холмс взял кочергу и завязал ее своими жилистыми руками на шее в кокетливый бант. Потом вынул скрипку и сыграл вальс Шопена, ноктюрн Нострадамуса и полонез Васко-де-Гама.

      Когда он заканчивал 39-ю симфонию Юлия Генриха Циммермана, в комнату с треском ввалился неизвестный человек в плаще, забрызганный грязью.

      – Г. Холмс! Я Джон Бенгам… Ради Бога помогите! У меня украли… украли… Ах! страшно даже вымолвить…

      Слезы затуманили его глаза.

      – Я знаю, – хладнокровно сказал Холмс. – У вас украли фамильные драгоценности.

      Бенгам вытер рукавом слезы и с нескрываемым удивлением взглянул на Шерлока.

      – Как вы сказали? Фамильные… что? У меня украли мои стихи.

      – Я так и думал! Расскажите обстоятельства дела.

      – Какие там обстоятельства! Просто я шел по Трафальгар-скверу и, значит, нес их, стихи-то, под мышкой, а он выхвати да бежать! Я за ним, а калоша и соскочи у него. Вор-то убежал, а калоша – вот.

      Холмс взял протянутую калошу, осмотрел ее, понюхал, полизал языком и наконец, откусивши кусок, с трудом разжевал его и проглотил.

      – Теперь я понимаю! – радостно сказал он. Мы вперили в него взоры, полные ожидания.

      – Я понимаю… Ясно, что эта калоша – резиновая! Изумленные, мы вскочили с кресел.

      Я уже немного привык к этим блестящим выводам, которым Холмс скромно не придавал значения, но на гостя такое проникновение в суть вещей страшно подействовало.

      – Господи помилуй! Это колдовство какое-то! По уходе Бенгама мы помолчали.

      – Знаешь, кто это был? – спросил Холмс. – Это мужчина, он говорит по-английски, живет в настоящее время в Лондоне. Занимается поэзией.

      Я всплеснул руками:

      – Холмс! Вы сущий дьявол. Откуда же вы все это знаете?

      Холмс презрительно усмехнулся.

      – Я знаю еще больше. Я могу утверждать, что вор – несомненно, мужчина!

      – Да какая же сорока принесла вам это на хвосте?

      – Ты обратил внимание, что калоша мужская? Ясно, что женщины таких калош носить не могут!

      Я был подавлен логикой своего знаменитого друга СКАЧАТЬ