УГОЛовник, или Собака в грустном углу. Александр Кириллов

Чтение книги онлайн.

      – Какой же ты дичок. Тебя никогда не ласкала женщина?

      – Я в этом не нуждаюсь. Я их сам ласкаю.

      – Ой ли… Я этого не заметила.

      Она прижалась грудью к его спине, и теперь уже его голова лежала у неё на плече. Шея у Карины пахла несвежей кожей, и была на ощупь дряблой, как и её губы – какие-то безразмерные и безвкусные. Руслан ждал, что она сейчас вынудит его прямо здесь в детской овладеть ею.

      – Ты зачем расстегнул мне пуговицы, я боюсь сквозняков. Тебе двадцать? Я тебя вдвое старше. Неужели я не напоминаю тебе маму? Разве ты целуешься с мамой взасос. Ты не туда забрел, малыш.

      Они сидели, не шелохнувшись, словно двое мертвецов прислоненных один к другому. В мастерской слышался смех. За окном шумел мокрой листвой ветер. Перед глазами у Руслана горела красная точка. Он всматривался в неё, желая понять, что это. Но она всё глубже холодной спицей вонзалась в лоб у переносицы.

      – Принеси мой стакан с недопитым шампанским, – попросила Карина, – он там, в мастерской у тахты.

      Поднявшись едва не до потолка, вылетел Руслан через двери детской, радуясь, что летит бесшумно, не чувствуя под собой ног. И уцепившись за притолоку двери темного кабинета, смотрел, не видя, но почти физически ощущая, всё то, что там у них происходило.

      Придушенный свет кабинета, повсеместно распространяясь, словно кислота, пожирал темноту. Всё вокруг шевелилось, дышало, шуршало смятой тканью. Художник целовал девушку и тупо, как глухарь на току, всё просил об одном и том же – и вдруг замолк. Руслана поразила беспомощность «Галчонки» перед этим откровенным мужским домогательством. «Нет, ради бога, нет», – выдохнув, обмякла она, сжала его руку коленями и уступила… «Я боюсь, – шептала она, – надень это…» Он слез, стал лихорадочно искать… Она смотрела на него с тахты, приподнявшись. Ветлугин стоял перед нею полураздетый, что-то суетливо делая в темноте, чужой, вороватый, старый.

      – Ты старый, – сказала она, и неожиданно засмеялась, её душил бессильный, оскорбительный смех.

      – Успокойся, успокойся же ты, – шипел возле неё Ветлугин.

      – Старый, старый, – хохотала она, судорожно одеваясь и отталкивая художника.

      Дверь перед носом Руслана захлопнулась.

      – Я же просила этого не делать, – сказала Карина ледяным тоном.

      Она не успела договорить, как дверь опять распахнулась, и девушка, столкнувшись с ними, вырвалась из рук Карины и выскочила на лестничную площадку.

      – Дура, – кричала ей вслед Карина, – дура, он же гений.