Великолепная Софи. Джоржетт Хейер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ взгляда узнав в госте единственного брата ее светлости, о чем впоследствии уведомил своих далеко не столь проницательных подчиненных, приветствовал сэра Горация низким поклоном и взял на себя смелость сообщить ему, что миледи, которой для всех прочих визитеров, не связанных с ней столь тесными родственными узами, нет дома, будет счастлива его принять. Сэр Гораций, на которого подобное снисхождение не произвело особого впечатления, передал свое пальто с пелериной одному лакею, шляпу и трость – другому, небрежно швырнул перчатки на столик с мраморной крышкой и заявил, что нисколько в этом не сомневается, после чего поинтересовался у Дассета, как он поживает. Дворецкий, разрываясь между благодарностью гостю за то, что тот запомнил его имя, и неодобрением его крайне непринужденных манер, ответил, что поживает он настолько хорошо, насколько это вообще возможно, и добавил, что счастлив видеть самого сэра Горация ничуть не постаревшим с тех пор, как имел удовольствие докладывать ее светлости о приходе брата в прошлый раз. После чего дворецкий величественно направился вверх по роскошной лестнице в Голубую гостиную, где леди Омберсли в сбившемся набок капоре мирно почивала на софе у камина, укрыв ноги шотландской шалью с набивным рисунком. Мистер Дассет, мгновенно оценив эту картину, откашлялся и хорошо поставленным звучным голосом провозгласил:

      – Сэр Гораций Стэнтон-Лейси, миледи!

      Леди Омберсли вздрогнула и проснулась, растерянно моргая. Безуспешно попытавшись поправить капор, она ошеломленно вскрикнула:

      – Гораций!

      – Привет, Лиззи, как поживаешь? – приближаясь к ней, произнес сэр Гораций и энергично потрепал сестру по плечу.

      – Боже, как ты меня напугал! – воскликнула миледи, откупоривая флакон с нюхательной солью, который всегда держала под рукой.

      Дворецкий, снисходительно наблюдавший за бурными родственными восторгами, осторожно прикрыл за собой дверь. Оставив встретившихся после долгой разлуки брата и сестру наедине, он отправился сообщить своим подчиненным, что сэр Гораций – истинный джентльмен, хотя и проводит большую часть времени за границей, где выполняет различные правительственные поручения дипломатического характера, чересчур деликатные для их понимания.

      В это время дипломат сушил у камина фалды своего сюртука, угощаясь понюшкой табаку, при этом заметив сестре, что она прибавила в весе.

      – Мы с тобой не становимся моложе, – любезно подсластил он пилюлю. – Хотя ты заметно постарела за то время, что мы не виделись, – пять лет, если мне не изменяет память (в чем я совершенно уверен).

      На стене напротив камина висело позолоченное зеркало, и во время разговора сэр Гораций не преминул взглянуть в него, преисполнившись если не самодовольного тщеславия, то критического одобрения. Время было снисходительно к нему, и он действительно весьма неплохо выглядел для своих сорока пяти лет. Если он даже и раздался в талии, то совсем немного, и эту легкую полноту вполне скрадывал рост, значительно превышавший шесть футов. Он являл собой зрелого мужчину в расцвете сил и обладал, помимо красивого телосложения, еще и приятной внешностью, которую выгодно подчеркивали темные кудри, до сих пор не тронутые сединой. Одевался он с неизменной элегантностью, но, будучи человеком здравомыслящим, старательно избегал экстравагантных крайностей, способных обнаружить некоторые недостатки его фигуры.

      – Взгляните на беднягу Принни![1] – говорил он своим не столь разборчивым приятелям. – Он должен послужить уроком всем нам!

      Его сестра ничуть не обиделась на бестактное замечание. Двадцать семь лет супружеской жизни не прошли для нее бесследно, и восемь свидетельств ее любви, с осознанием долга предъявленных беспутному и неблагодарному супругу, давно уничтожили остатки былой красоты. Здоровье у нее было неважным, характер – покладистым, и она любила повторять, что женщина, став бабушкой, должна забыть о своей внешности.

      – Как поживает Омберсли? – скорее из вежливости, чем из подлинного интереса осведомился сэр Гораций.

      – Временами его беспокоит подагра, но, учитывая все остальное, он чувствует себя просто превосходно, – ответила она.

      Сэр Гораций воспринял обычную фигуру речи в буквальном смысле и, кивнув, заметил:

      – Он всегда слишком много пил. Однако сейчас ему уже под шестьдесят, и полагаю, от прочих неприятностей ты избавлена, не так ли?

      – Да-да! – поспешно согласилась сестра.

      Неверность и многочисленные интрижки лорда Омберсли, хотя и были оскорбительными, когда совершались на публике (что случалось нередко), никогда не доставляли ей особого беспокойства, но она не имела ни малейшего желания обсуждать их со своим острым на язык родственником и потому поспешно сменила тему, поинтересовавшись у него, откуда он прибыл.

      – Из Лиссабона, – СКАЧАТЬ