Следы на воде. Екатерина Марголис

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и подцепляет правый башмак. А Саша тем временем бросается вылавливать на другом берегу левый. Держа в руках водные трофеи, мы сели на мотоскафо, который вмиг домчал нас до чудо-острова Мурано в царствие… Можно не продолжать. Светило солнце. В трещинах мостовой весело поблескивали цветные стеклышки и осколки. Обвешанные мокрыми ботинками, мы, вероятно, представляли собой самых странных приезжих на острове стеклодувов. Но этого нам показалось недостаточно. В то время как все путешественники вертели головами и любовались окрестностями и витринами, мы шли, уставившись носами в мостовую, то и дело бросаясь под ноги опешившим встречным, чтобы выковырять из мостовой очередное цветное сокровище. Набив карманы осколками, двинулись в обратный путь. На глаза попалась оранжевая гондола с оранжевыми гребцами. Гребцы за украинскую демократию (речь идет о 2004 годе) налегали на весла с такой силой и уверенностью, а гондола скользила так быстро, что в исходе выборов никаких сомнений не оставалось.

      На этом мы заканчиваем сегодняшний выпуск. Что тут добавишь, если стоит подумать, что не в чем ходить зимой (у меня только осенние туфельки), как ботинки сами выплывают навстречу по каналу. А стоит задуматься о завтрашнем дне, как в трещинах муранской мостовой находится несметное количество сокровищ.

      «Мы приехали сюда бедняками, а уезжаем богачами», – подвела Роксана итог этого дня.

      Хорошо бы научиться говорить так про каждый день…

      Хорошо бы, где бы ты ни был, каждый день на горизонте видеть дымчатые очертания города.

      Хорошо бы плыть, как плывешь на мотоскафо, зная – зачем, но не заботясь – как.

      У Венеции есть чему поучиться.

      Хорошо бы и дальше не забывать, что в конце Калле Лунга есть дверь, за которой каждый чувствует себя дома, будто прожил там всю жизнь.

      И я хотел бы жить в твоем раю – в полуподводном,

      облачном краю,

      военнопленном, лайковом, толковом, где в стенах

      трещины, освоив речь с трудом,

      вдруг образуют иероглиф «дом» – ночной зверек

      под крышей тростниковой.

      Там поутру из пыльного окна волна подслеповатая

      видна,

      лимон и лавр, о молодых обидах забыв, стареют,

      жмутся к пятачку

      дворовому. И ветер начеку. И даже смерть понятна,

      словно выдох.

      И я хотел бы молча на речном трамвайчике,

      рубиновым вином

      закапав свитер, видеть за кормою земную твердь.

      Сказать: конец пути,

      чтобы на карте мира обвести один кружок —

      в провинции у моря.

      Ах как я жил! Темнил, шумел, любил. Ворону —

      помнил, голубя – забыл,

      не высыпался. Кто там спозаранок играет в кость,

      груженную свинцом,

      позвякивая латунным бубенцом – в носатой маске,

      в туфельках багряных?

Бахыт Кенжеев

      Венеция и вправду не устает наводить мосты. Мосты – это логические связи города, который кажется на первый взгляд торжеством абсурда и неевклидовой геометрии. На самом же деле в Венеции СКАЧАТЬ